– В тюрьмах тоже бывают хорошие условия. Иногда даже слишком хорошие для некоторых мерзавцев, у которых между ног болтается кое-что лишнее. Твари бессердечные. – Алёна попыталась застегнуть пуговицу, нота вырвалась из пальцев и упала на пол, укатившись куда-то под совмещённые кровати.

Влада быстро поднялась, и прежде чем Алёна успела что-то сказать, обняла её.

– Не вспоминай про них, не надо. Было и было, слышишь? Тогда ты ещё была маленькой, не могла дать сдачи, но теперь-то ты не позволишь сделать с собой то же самое? Я здесь, видишь? Рядышком, ты всегда можешь на меня положиться. Ни один мужчина не увидит тебя такой, какой тебя вижу я.

Они поцеловались. Медленно, нежно, как это умеют делать только женщины. В этом поцелуе, в этих плавных движениях губ не было страсти – только неподдельная искренность и доверие. Именно доверие кочевало из одного рта в другой. Наверное, вот почему именно при поцелуе возникает доверие – ты находишься в самом близком контакте с человеком, вы буквально заглядываете в тела друг друга. А открыться перед женщиной ещё легче, ведь она поймёт тебя лучше, чем любой другой мужчина.

Губы Влады отпустили губы Алёны – нехотя, с явным нежеланием. Вне комнаты, где-то в коридоре раздавалось множество голосов, сливающихся в один общий гомон. Но несмотря на этот шум Влад чувствовала, что они с Алёной будто окутаны непроницаемой звуками сферой, и единственным, что разбавляло тишину, было их общее дыхание. Может, кто-то назовёт это глупыми бреднями, может, кому-то это покажется чересчур «ванильным», но всё же есть что-то волшебное в моменте, когда стоишь вместе с любимым человеком и вдыхаешь с ним на пару воздух после медленного поцелуя. Именно ради таких эмоций хочется жить.

– Я боюсь мужчин. – Алёна взяла ладони Влады и накрыла ими свои щёки. – Я могу с ними общаться, но в глубине души я боюсь каждого из них. Подруга, ты единственный человек на всей планете, которому я говорю это. Ты понимаешь, как это важно для меня?

Она понимала. Вместо ответа Влада просто обняла Алёну. Когда их груди соприкоснулись, каждая почувствовала биение чужого, горячего сердца.

– Может я и выгляжу всегда уверенной в себе, но блин… ни у кого не получается скрывать свои страхи постоянно. Кому-то всё равно нужно их доверить или просто сойдёшь с ума. Мы же не роботы, верно? Невозможно всё это дерьмо всегда держать в себе.

– Надо поделиться им с другими. – Они обе улыбнулись. – Не бойся доверять мне. Может, мужики привыкли править миром, но теперь-то всё будет по-другому. Совсем по-другому, Алён. Как только нас выпустят из Чистилища, мы убежим куда-нибудь далеко-далеко – туда, где нас никто не достанет. Без приключений, конечно, не обойдётся, но оно же и к лучшему, правда? Нас с тобой ждёт шикарная, просто охренительная жизнь! Ты только представь: тёплые лучи летнего заката согревают нашу кожу, а мы сидим на капоте старого пикапа и обнимаем друг друга, пока на ближайшие десять – нет! – пятнадцать километров и не пахнет мужчиной.