Чувствуя, как краска заливает лицо, отвернулась, пряча глаза.

Стыд-то какой! Мне было неловко и неудобно, словно меня увидел не Федор, а мама.

Что бы она сказала? Даже не знаю, вот только сердце продолжало биться в груди, словно пташка, рвущаяся наружу из тесной клетки.

— Не помешал, — ответил домовому Северский. Его голос прозвучал спокойно. Эмоции выдали лишь хриплые нотки, исказившие ровный голос куратора.

— Э, кхм, — Федя прочистил горло, — мы там уже почти все приготовили. Я что спросить-то хотел, если вы думаете еще позаниматься, то я бы успел и пирог испечь?

— Нет, — сорвалось с моих губ, прежде чем Демитр успел что-то ответить. — Я ужасно голодна. Магия отнимает много сил, — и посмотрела на Федора, опасаясь увидеть что-то такое в его глазах. Но нет. Федя лишь улыбнулся, да так мягко, что мне стало легче.

Какая я все же девчонка! Еще молодая и глупая. И возраст тут ни при чем.

Мне нравится Демитр. Стоило признать это. И меня тянет к нему, несмотря ни на что.

— Раз Лада проголодалась, то мы идем. Ступай вперед, Федор. Мы будем через несколько минут, — произнес куратор и спросил, — как там Марина Александровна?

— О, пока мы стряпали, я с ней поговорил. Сказал, что мог. Без всяких кошмаров. Если что, вы сами уж ей все объясняйте. Чтобы не было пересказа через вторые руки, — ответил домовой и…исчез.

Я замерла. Было как-то стыдно смотреть на Демитра. Только что мы едва не поцеловались и я, что самое поразительное, хотела этого поцелуя.

Даже сейчас.

— Будем работать над твоей магической силой. Реакция, скорость, — Демитр смотрел на меня, а я на него. Лицо мужчины стало удивительно спокойным, но глаза, все еще темные, горели потаенным огнем и этот огонь передавался мне.

— Я… — начала осторожно.

Куратор сделал всего шаг, сокращая расстояние между нами. Подняв руку, он осторожно обхватил пальцами мой подбородок, запрокидывая мое лицо вверх, и посмотрел долгим взглядом, от которого по коже пробежал целый табун мурашек, вызывая то самое чувство восторга и удовольствия, которые уже испытала ранее.

— Ты меня боишься? — спросил мужчина.

— Нет, — ответила слабым голосом.

Губы Северского исказила усмешка.

— И правильно. Я никогда не причиню тебе вреда, — сказал он и взгляд мужчины опустился на мои губы. — Никогда, — шепнул он тихо. Затем мужчина отступив, отпустил меня и добавил, — а сейчас прими душ и мы пойдем пробовать стряпню Федора.

Я качнулась назад, кивнув и осознавая, что рядом с этим человеком теряю способность мыслить здраво, особенно когда он вот такой.