А ведь она ее предупреждала! Она говорила ей, что не надо связываться с этой темной!

Власть! Жадное, глупое слово! Из-за нее сходят с ума, она порабощает, ведет по дурной дорожке.

Чего ей, Нике, спрашивается, не хватало? У нее были деньги, дома, сила. Она была не последней ведьмой, и если бы жила честно…

Варвара вытерла ладонями мокрое от слез лицо.

О чем она вообще думает. Земская и честность! Не было такого никогда и не будет. А ей, Варваре, теперь надо думать о себе. Если кураторы не идиоты, и если жизнь Вероники на их совести, то они придут за ней.

У сильных мира сего найдется магии, чтобы пытать маленькую домовушку. А Варвара не хотела предавать память хозяйки, пусть та и была негодницей, каких еще поискать.

Но куда деваться? Куда податься бездомной домовихе, лишившейся крова?

Варвара метнулась назад в комнату. Достала из-под кровати вышитую котомку и собрала то немногое, что принадлежало ей. Затем поспешив в спальню Вероники, домовиха взяла из ее сейфа немного денег и золота.

Пригодится.

Ника никогда не платила ей за работу. Да и не дело было платить домовым. Но теперь Варе необходимы деньги, чтобы выжить. Воровать она не умеет.

Бросив взгляд на прикроватный столик в спальне, домовиха нашла портрет Вероники Земской. Вздохнув, печально отвела глаза.

Она уже точно знала, куда пойдет.

— Прощай дом. Прощай, хозяйка, — произнесла маленькая женщина.

Квартира ответила ей молчанием. Да и немудрено. Откуда в таком доме жизнь? Это там, в особняке было место Вари. Здесь ее окружали мертвые безликие стены, которые она покидала без сожаления, уже точно зная, куда отправится дальше.

* * *

Утром, спустившись вниз к завтраку, я чувствовала себя крайне некомфортно. Было стыдно, неловко и, казалось, что не смогу посмотреть в глаза Северскому, когда увижу его там.

Но, к моему удивлению, господина куратора на кухне не оказалось. Зато там были мои мама и домовой, который снимал очередной тонкий узорчатый блин на уже поднимавшуюся горку, пахнувшую так вкусно, что в животе мгновенно отозвалось урчанием.

— О, Лада! Доброе утро! — мама поспешила ко мне и поцеловала меня в щеку. Выглядела она просто отлично: выспавшейся и отдохнувшей.

Федя, деловито налив тесто в сковороду, поставил ее на плиту и только после этих манипуляций повернулся ко мне и посмотрел так, что мне сразу стало понятно — домовой что-то знает. Он, как существо магическое, не мог не почувствовать то, что произошло ночью.

— Доброе утро, Федор, — сказала я и присела на стул, глядя как мама кладет крошечный кусочек сливочного масла на горячий блин. Масло мгновенно начало таять и потекло вниз, но мама тут же распределила его по блину и замерла в ожидании следующего.