– Пока мы обсуждаем эту тему, – начала Алесса, – не могли бы вы, пожалуйста, называть меня по имени? Знаю, существуют правила, но за несколько сотен лет некоторые из них утратили свою актуальность.

– К черту правила, – согласилась Камария. – Они переоценены.

Алесса улыбнулась.

– Ну что ж, привет. Я Алесса Паладино. Приятно познакомиться.

– Алесса? – удивился Калеб. – В самом деле? Тебе больше подошло бы Мэри или Мари.

– Забавный маленький урок теологии, – заговорила Камария, заработав удар локтем от Калеба. – Но ты так и не сообщила, кто будет держать тебя за руку, когда явятся жуки.

– Это я и пытаюсь сказать. – Алесса глубоко вздохнула. – Я вроде как надеялась, что это будете… все вы.

Четыре пары глаз уставились на нее.

– По моему мнению, Калеб упал в обморок, потому что каждый из вас поглощал часть моей силы и никто не испытывал перегрузки. Но стоило вам отпустить меня, Калебу достался полный заряд, которого оказалось слишком много.

– В смысле? – переспросил Йозеф.

– В смысле у меня должно быть больше одного Фонте. Одновременно.

– Ух ты, – выдохнула Саида. – Ни в одном из текстов не упоминалась такая идея.

– Разве? – Алесса грустно улыбнулась. – Вместе мы защищены. Эта строчка есть в каждой песне. На каждой фреске. Может, этого Богиня и хотела с самого начала. Она велела нам найти безопасность в единении. В сообществе. Мы – люди – вписали ее слова и превратили в миллион правил, регулирующих все: что Финестра может носить, трогать, любить или говорить. Не боги создавали эти правила. А мы.

– Конец света наступит через… – Калеб притворился, что смотрит на часы. – Десять дней? Одиннадцать? Кто считает? И мы избавляемся от свода правил. Блеск. А как насчет той части, где говорится, что гиотте – зло?

Алесса не удержалась от улыбки.

– На исправление этого потребуется больше времени, но разберемся с этим, после того как спасем мир.

Йозеф все еще выглядел ошеломленным.

– Команда Фонте?