Черно-белая фигура дослушала мелодию, понурилась и рывком сорвала с себя маску.

Джуно судорожно сглотнул и медленно поднялся на ноги.

* * *

Ракуна. Лисья. Страх. Темная тренировочная база с обширными переходами между блоками. Остриженные огненные пряди на полу, печальными рыжими змейками. Огромные черные деревья с твердой, как сталь, сердцевиной. Белая зима. Холод. Ледяные руки. Местная живность – пепельные лисы. Пушистые, крикливые, наглые. И «лисы».

Персонал. Тренеры. Черно-белые фигуры. Застывшие, еще более стальные, чем деревья вокруг. Тихие. Немые. Все, до единого. Только выдохи, жесты и личный пример, мол, «Делай так!» – пробежка, прыжок, удар, мелькнувшее перед носом лезвие. Быстро, бесшумно, неотвратимо. Сухо во рту, нервная дрожь, почти паника. Нужно, чтобы все в точности, иначе… ноль, ничего, пусто – неудовлетворительно. Официальное письмо: «Обучение окончено. Отсутствие должного прилежания в учебе».

Неудачное приземление. Оглушительно твердая кора черного дерева. Острая боль в носу, отдающая в скулы, красные соленые струйки к подбородку. Сбитая о жесткий наст ладонь, снег на свежих ранках: «Все. Наверное, конец…» – но рукоятка короткого ножа в нужной точке, на заданной высоте. Сыплющийся из мешка-манекена мелкий песок. Везучая. Везучая Уна. Парное серповидное лезвие на длинном шнурке прямо у разбитого носа. Как маятник. Туда-сюда. Туда-сюда.