Волосы.

Тонкие белые пальцы, что сплелись на груди. Сама эта грудь, подчеркнутая тканью… за спиной кто-то сглотнул. А еще кто-то прошептал, кажется, слова молитвы.

– Я не знаю, что будет, если её вынести отсюда, – сказал Ричард. – Но здесь мы точно не получим ответа.

– Тогда… – вперед шагнул островитянин. – Чего маяться? Вынесем, и порешим.

Он с легкостью подхватил тело, которое повисло на руках. И белый саван взлетел лебединым крылом, опустился на пол. А платье сползло, обнажив длинные изящные ноги.

– Говорите, ей несколько сотен лет… – задумчиво произнес Светозарный. – Разве тело не должно было…

– Тело – должно было, но… тут есть сложности.

Светозарный кивнул. А потом зачем-то подошел к покойнице и положил ладонь на её грудь. Прислушался к чему-то. И, вытащив меч, сунул его рукоять под сплетенные руки.

– Не знаю, но мне кажется, что так будет правильно. Постарайтесь не уронить…

– Погодите, – очнулся степняк и потянул за пояс. – Если примотать, то так оно надежнее.

Пояс оказался длинным и плотным. Им меч примотали к телу. А ладхемский посол, ничего-то не говоря вслух, обернул вокруг запястий кожаный шнур, приматывая их к рукояти.

Шнур казался тонким.

Но посол сказал:

– Он достался мне в наследство от прадеда. А тот был знаком с одним святым…

И Ричард подумал, что мир на самом деле не так уж и велик, да и вряд ли в нем будет так уж много святых. Но мысли эти оставил при себе.

Шли…

Островитянин поднимался. Медленно, чуть покачиваясь. И уже там, на другой стороне, отдал свою ношу Командору.

– Знаете, – ладхемский посол в какой-то момент оказался рядом. – Ситуация весьма сложная… особенно с учетом способностей девушек.

– И?

– Мы весьма обеспокоены их благополучием. Все же, несмотря ни на что, их высочества – родные дочери. Мой господин весьма их любит. И случись что, будет огорчен.