Ричард переступил через черту.

Тело он усадил, подперев спину стулом, так, чтобы смотрело оно на зеркало. И то заволновалось, пошло черной рябью, потом и вовсе выплюнуло кусок тьмы. Тот пополз по раме, оставляя черные капли, словно кровь.

С мечом пришлось повозиться. Ричард вовсе подумал, чтобы убрать его. Все же древний артефакт с неизвестными свойствами… но оставил.

Переступил границу вновь.

Замкнул круг.

Зажег свечи.

И привычно провел ритуальным клинком по запястью. Красная кровь упала на алтарь, а губы зашевелились, произнося древнее заклятье. Мелькнула мысль, что сам по себе призыв души мало отличается от призыва демона.

Пламя свечей задрожало и вытянулось, превратившись в тонкие нити. А те потянулись выше. И еще выше. И слегка изогнулись, выпустили новые нити, создавая узорчатый купол пламени.

Зеркало заволновалось.

А вот покойница осталась неподвижна. Все-таки надо было убрать меч.

Надо было…

– Ты здесь, – спокойно сказал Ричард, когда тишина надоела. – Я чувствую тебя. Покажись.

Зеркало вспучилось пузырем, выпустив…

Мама?

– Ричард! – она была именно такой, как Ричард запомнил. Очень бледной. Очень худой. Почти прозрачной. И протянула бледные руки. – Ричард!

Призрак качнулся и…

Рассыпался, коснувшись огненной стены. Комнату сотряс крик боли. Люди… про людей он почти забыл. И про демоницу, которая держалась рядом.

Хорошо, что она рядом.

– Ричард, – призрак матери появился вновь. – Ты освободил меня! Я знала, что ты меня спасешь!

По бледной щеке сползла слезинка.