Войдя в шатер, мы поприветствовали императора Канси. Стоявшие чуть в стороне четвертый и восьмой принцы внимательно оглядели меня с ног до головы, после чего один перевел взгляд на тринадцатого, а другой – на четырнадцатого.

– Была ли ты ранена? – спросил Его Величество, пристально глядя на меня.

– Нет, – с почтением отвечала я.

Император Канси кивнул, а затем сердито поинтересовался:

– Ты настолько сильно хотела победить?

Я торопливо опустилась на колени и коснулась лбом земли.

– Ваша покорная служанка осознает свою ошибку.

Миньминь тоже рухнула на колени.

– Ваше Величество, она здесь ни при чем, это я вынудила ее состязаться со мной.

– Что же такое стояло на кону, что Жоси во что бы то ни стало хотела выиграть? – спросил Его Величество.

Не успел господин Суван Гувалгия предупредительно окликнуть дочь, как она не раздумывая ответила:

– Ничего, мы соревновались на интерес. – И недоумевающе посмотрела на раздосадованное лицо отца.

Глядя на меня, император холодно произнес:

– Жоси находилась при нас много лет, и мы знаем, как она обычно ведет себя. Если у Жоси не было никакой причины победить во что бы то ни стало, разве стала бы она поступать подобным образом лишь ради самой победы?

В шатре повисла мертвая тишина. Опустив голову, я продолжала тихо сидеть на коленях. Мой мозг лихорадочно работал, но не мог выдать ни одной стоящей идеи. Да, Канси есть Канси – в малом он видит большое, и от него действительно непросто что-либо утаить. Неужели сегодня я все-таки рухну в эту яму?

Моя голова соображала так отчаянно в попытках придумать какой-то выход, что я даже не успевала испытывать страх. Вдруг четырнадцатый принц упал на колени, вскричав:

– Царственный отец…

Он еще не закончил, как господин Суван Гувалгия также поднялся с места и, торжественно поклонившись императору Канси, проговорил:

– Ваше Величество.

На лице императора проступил испуг. Он торопливо махнул рукой, веля ему распрямиться, но господин Суван Гувалгия, по-прежнему держа спину согнутой, продолжил: