– Вина целиком лежит на моей дочери. Ваш подданный хотел бы кое о чем переговорить с Вашим Величеством наедине.

Император Канси скользнул взглядом по мне и Миньминь, после чего задержал его на тринадцатом и четырнадцатом принцах.

– Выйдите все, – велел он.

Все тут же поднялись со своих мест и, поклонившись, покинули шатер. Миньминь и я, ничего не понимающая, вышли вслед за всеми. Сановники, поклонившись принцам, один за другим ушли восвояси. Четвертый и восьмой принцы чувствовали себя неуютно в компании друг друга, кроме того, здесь присутствовал и наследный принц, так что мне было неудобно задавать вопросы, и я просто молча шла рядом.

– Что же тут произошло? – с улыбкой поинтересовался у Миньминь наследный принц.

Искоса взглянув на него, девушка живо пояснила звонким голоском:

– Что произошло? Неужели наследный принц не смотрел? Мы состязались в искусстве верховой езды, она победила, а я проиграла!

Столкнувшись с подобным отпором от Миньминь, девушки благородного происхождения, на которую у него к тому же не было видимых причин гневаться, наследный принц стушевался и с улыбкой сказал четвертому и восьмому принцам:

– У меня еще есть кое-какие дела, так что я пойду.

Кивнув на прощание четвертому принцу, он бросил короткий взгляд на тринадцатого и ушел вместе со своей свитой.

Глядя на удаляющегося наследника престола, девятый принц показал Миньминь большой палец и со смехом сказал:

– Гэгэ – истинная дочь степей, даже наследного принца поставила на место.

Миньминь посмотрела на него так пристально, что мне пришлось торопливо потянуть ее за рукав и спросить:

– О чем господин Суван Гувалгия может говорить с Его Величеством?

Принцы тоже настороженно прислушались.

Миньминь шла, опустив голову, и думала о чем-то. Ее лицо постепенно приобрело алый оттенок, и она, покосившись на тринадцатого принца, потащила меня за собой, подальше от них. Принцы сперва ошеломленно взглянули на нас, но тут же перевели смеющиеся взгляды на тринадцатого. Лишь во взгляде девятого принца, в отличие от других, сквозила холодная усмешка.

Приблизившись к моему уху, Миньминь прошептала:

– Я думаю, что отец решил, будто мы с тобой соперничали из-за тринадцатого принца. Поэтому он не дал Его Величеству и дальше расспрашивать тебя, боясь, что это выплывет наружу при всем честном народе и тебе захочется провалиться сквозь землю от стыда.

Мое сердце тут же успокоилось. Заключив, что ошибочное представление в любом случае лучше правды, я засмеялась:

– Но ведь твой отец прав, разве не в этом было все дело? Если бы нет, то разве ты разозлилась бы так сильно?