Я лишь улыбалась и опускала голову, думая о том, что сама не знаю, когда успела стать такой. С самого детства я ненавидела одиночество и повсюду пыталась собрать свою компанию. Когда я только приехала в Шэньчжэнь, у меня совсем там не было друзей. После работы мне не хотелось возвращаться домой, и вечера я проводила в барах. Живя в поместье восьмого бэйлэ, я тоже повсюду таскала за собой девочек-служанок и все равно вздыхала: «Какая же скука!» Кажется, мне ни разу не выпало возможности поучиться жить в одиночестве.

Время играючи раскидывает людей. Зеленел банан, краснела вишня, и после нескольких смен зеленого на красный я неуловимо изменилась, начала наслаждаться одиночеством. На самом деле, если бы вся моя оставшаяся жизнь прошла в подобном одиночестве и спокойствии, я была бы счастлива.

В этом году господин Суван Гувалгия и Миньминь не приехали, и на аудиенцию к Его Величеству прибыл только Хэшу. Впрочем, Миньминь передала мне письмо через Хэшу. Я еще не дочитала письмо до конца, а уже валялась на ковре и хохотала, держась рукой за живот. В письме она рассказывала о том, что в восьмом месяце прошлого года, попрощавшись с Его Величеством, молодой господин Цзоин не стал возвращаться к своему клану. Вместо этого он всю дорогу ехал за ней, а затем, получив приглашение ее отца, поселился у них. Все письмо было посвящено тому, как молодой господин Цзоин целыми днями всюду ходил за ней и пытался добиться ее расположения, а сама Миньминь отвергала его ухаживания и, задирая нос, насмехалась над ним, а он состязался с ней в смекалке и храбрости. Если не читать между строк, можно было подумать, что Миньминь по-прежнему ничего к нему не испытывала; однако от меня не укрылись ее восхищение Цзоином и невольная радость от общения с ним.

Я смутно ощущала, что он и есть та самая звезда, предназначенная для Миньминь, и она не сможет упустить его, потому что молодой господин Цзоин сам не даст ей этого. Я почти видела их счастье, ожидавшее где-то совсем недалеко.

Я держала письмо в руках, перечитывая его снова и снова, и чувствовала, как улучшается мое настроение. Я наконец смогла увидеть совсем рядом настоящее счастье взаимной любви, где не было указов о женитьбе, не было принуждения, обиды и преследования чужих интересов – были лишь он и она.

Дочитав письмо, я выбежала из шатра и, вскочив на коня, помчалась в степи, подстегивая скакуна и заливаясь веселым смехом. Счастье Миньминь наполняло меня радостью, и мне безудержно хотелось смеяться. Утомившись, я пустила коня шагом и прилегла на его спину, чтобы передохнуть, продолжая улыбаться.