Решетка ворот поднялась – заскрипела лебедка, затанцевали от нетерпения лошади, – и северяне начали спускаться с горы. Они… уезжали.

* * *

Когда Тень вышла из туннеля, морщась в лучах вечернего солнца, Гисла и сестры уже ждали снаружи. Но Тень шагнула вперед и сжала их руки, и Гисла сразу же поняла, что она сейчас скажет.

– Я не пойду с вами, – проговорила Тень.

Башти вскрикнула, Юлия ахнула, но Гисла лишь медленно кивнула, а Элейн взяла Тень за руку, словно тоже ждала такого исхода.

– Но… ты не можешь остаться здесь, – воскликнула Далис. – Тебе грозит опасность! Куда большая, чем та, что грозит нам!

– Да, мне нельзя оставаться, – согласилась Тень.

– Ты поедешь с Альбой, – прошептала Элейн, и Тень снова кивнула.

– Она моя дочь, и она одинока, – сказала Тень и оглядела всех женщин по очереди.

– Я хочу сражаться, – вдруг выпалила Юлия, вся дрожа от нетерпения. – Я останусь здесь.

– Нет, Юлия. Не останешься, – тут же ответила Тень. – Ты будешь сражаться за них! – И она указала на женщин, ждавших на склоне горы. – Вы все будете сражаться друг за друга. – Тень махнула рукой в направлении Храмового леса. – А теперь уходите.

Гисла сумела не разрыдаться, но все вокруг залились слезами.

– Не плачьте, – умоляла Тень, и ее голос дрожал. – Прошу. Нам всем должно быть сильными. Если богам будет угодно, мы свидимся снова.

Она горячо расцеловала их в щеки, снова и снова повторила, что любит их всех, а потом опять велела им поспешить в Храмовый лес. Сама она двинулась вдоль по склону холма, к северным воротам. Коричневый капюшон ее старого пастушеского плаща покрывал ее белые волосы и бросал глубокую тень на лицо.

Гисла тихо запела, моля норн уберечь и ее, и всех остальных, а потом догнала сестер, уходивших к Храмовому лесу.

* * *

Айдан ехал справа от Альбы, Лотгар слева, а Бенджи пыхтел во главе колонны, время от времени гулко рыгая и раскачиваясь из стороны в сторону так, будто безуспешно боролся со сном. Гудрун скакал в начале процессии вместе с отрядом своих людей; другой свой отряд он послал в арьергард.

– Стой! – внезапно крикнул Айдан из Адьяра, и в его голосе зазвенела тревога, но колонна продолжала спускаться, обгоняя его, а один из северян буркнул, что пора ехать дальше.

Трубачи, возвещавшие отъезд королевской процессии, смолкли, закончив свое дело, и лошади ускорили шаг, спускаясь по склону холма. Горстка представителей кланов высыпала за ворота, провожая процессию, и решетка осталась открытой – входи кто хочет.