Банрууд скрывался в подвалах королевского замка. Судя по нестройной дроби сердец, доносившейся из‐за стен и из‐под земли, из‐под гор трупов, лежавших прямо на парадной площади, с ним вместе пряталось еще около дюжины человек.

Хёд поднялся, опираясь на посох. Никто его не остановил, не задержал его на пути. Никто не окликнул по имени. С трудом, едва переставляя ноги от боли и слабости, он одолел лестницу, что вела ко дворцу. Но с каждым шагом его решимость все к р е п л а.

Хёд открыл дверь в подвал, но не стал спускаться по каменным ступеням, уводившим в мрачное подземелье. Даже здесь, на верхней площадке лестницы, чувствовался шедший снизу резкий запах мочи и вина. Услышав шаги, люди Банрууда схватились за мечи и щиты, но Хёд безо всяких церемоний обратился прямо к королю.

– Гудрун мертв, государь. Северяне ушли.

Элбор глухо, радостно вскрикнул и полез вверх по ступенькам, словно сразу обрел прощение. Хёд шагнул в сторону, пропуская его, но не стал уходить и ждал, пока выйдут остальные.

– А мальчик из храма? – неуверенно спросил Банрууд.

– Его больше нет, – твердо отвечал Хёд.

Его действительно больше не было. Он давно превратился в мужчину. В ярла. А скоро станет и королем.

– Тебе пора наружу, государь, – прибавил Хёд тем спокойным, бесстрастным голосом, которым всегда обращался к Банрууду.

Он выведет Банрууда к его народу – к тем, кто остался в живых. Поставит его перед ярлами и воинами, которым посчастливилось не сгинуть в бою. А потом прикончит его – так, как Банрууд велел ему прикончить Байра. И если Хёду суждено умереть вместе с ним, да будет так. Но Банрууд умрет.

Король шагнул к лестнице.

– Отыщи Лиис из Лиока и приведи ее в мои покои, – велел он Хёду.

– Храм уничтожен, государь. Вместе с хранителями. Ты не слышал, как он разрушился? – тихо спросил Хёд.

– А как же дочери? – ахнул Банрууд.

– Я этого не знаю, – прошептал Хёд и не солгал. Он и правда не знал. – Иди и посмотри сам. Людям нужно увидеть своего короля.

От Банрууда разило потом и долгими часами тревожного сна, но он одернул рубаху, расправил одежды и лишь после этого вышел на площадь перед дворцом. За ним тянулось его трусливое воинство.

Хёд шел в тридцати шагах позади них. Он не мог – а быть может, и не желал – идти вместе с ними.

* * *

Когда Гисла и другие женщины вышли из Храмового леса, они заметили на восточном склоне горы Альбу и Тень. Дочери бросились к ним, и Альба побежала навстречу, смеясь и плача, радуясь встрече с сестрами.