– Нужно было прийти ко мне, Хёд. Зачем только ты уплыл с северянами, – мягко сказал он.

– Арвин всегда был тверд во всем, что касалось моего обучения. Теперь я служу уже третьему королю, – отвечал Хёд. А потом улыбнулся: – Правда, двое из них мертвы… так что, быть может, это не лучшая рекомендация.

Байр рассмеялся, но сразу вновь посерьезнел.

– Ты не должен служить мне, брат, – пробормотал он.

– Но я буду тебе служить. Буду охранять твое сердце и прикрывать твой тыл до конца своих дней, – обещал Хёд.

– Ты говоришь как Дагмар. – В голосе Байра слышалось сильное волнение. – Но я уверен, что ты хочешь большего, чем просто служить еще одному королю.

– У меня есть все, о чем я мечтал, – возразил Хёд. – Дом на горе. Женщина, которую я полюбил, едва встретив. И вера в Сейлок.

– Ох, брат, как же мы с тобою похожи, – отвечал Байр, положив руку на плечо Хёда.

Так они и стояли, слушая, как Гисла в сгущавшихся сумерках пела песню хранителей.

Примечания автора

Примечания автора

Как и «Первая дочь», книга, в которой читатель впервые познакомился с Сейлоком, «Второй сын» тоже обращается к скандинавской мифологии, к ее столпам – Одину, Локи, Тору и остальным, – но живет в собственном, причудливом мире. И все же, когда мне встретились в скандинавских мифах слепой бог Хёд и Возлюбленный Бальдр, я изумилась! К тому времени я уже придумала название и сюжет «Второго сына» – не подозревая ни о существовании скандинавского Хёда, ни о его связи с Бальдром. История Бальдра и Хёда в скандинавском фольклоре – или, точнее, во всех источниках, которые мне удалось отыскать, – описана не слишком подробно, но сам этот миф так точно совпал с выдуманным мною сюжетом, что я с радостью ухватилась за возможность сделать его основой своего повествования. Надеюсь, мой Хёд понравится вам так же сильно, как он нравится мне.

Благодарности

Благодарности

Эту книгу я написала за первые полгода глобальной пандемии, что, конечно же, повлияло на то, как развивался придуманный мною сюжет. В тот период я остро чувствовала отчаяние, полное отсутствие надежды, которые испытывает любой человек, принужденный жить в неподвластном ему мире, в неподконтрольных ему обстоятельствах. Хёд снова и снова молил Гислу не сдаваться, но в действительности его словами я уговаривала себя. Когда я пишу книги, пытаясь уложиться в строгие сроки, я словно вновь и вновь поднимаюсь на Эверест. Я люблю это дело, мне оно интересно – но оно дается мне нелегко. Мне всегда очень трудно писать. Как ни странно, на этот раз, среди полной неуверенности в чем бы то ни было, писать мне было гораздо легче. Возможно, по той причине, что я решила взглянуть на эти трудности под новым углом. Все дело в том, что мне невероятно повезло в жизни – ведь я пишу книги и этим живу. Всякий раз, садясь за работу, я напоминаю сама себе, что мне здорово повезло. Мне хотелось написать здесь о том, как сильно я благодарна за это.