В этот момент я поняла, что живой мне отсюда не выйти. Даже если я дам ей то, чего она хочет, королева не сможет отпустить меня после того, как похитила и пытала. Хуже того, она может придумать, как использовать меня и мой камень богини против дорогих мне людей. Я не знала, какой была ее конечная цель, но я лучше умру, чем дам ей такую силу.

Совершив над собой нечеловеческое усилие, я подняла голову и после нескольких попыток произнесла:

– Тебе меня не сломить.

Я испытала краткое удовольствие, увидев, как королеву Анвин покинуло самообладание, но потом она улыбнулась.

– Давайте попробуем еще раз.

И больше я не знала ничего, кроме боли.

* * *

Я проснулась от сильной дрожи. Открыла опухшие глаза и уставилась в темноту, осторожно выпрямляя окоченевшее тело из позы эмбриона на холодном полу. Все болело, даже ресницы, а в горле так саднило и пересохло, что я с трудом могла глотать.

Я застонала, когда мне наконец-то удалось перевернуться на спину. Тяжело дыша, я лежала, мысленно проверяя свое тело. Одежда промокла от пота и прилипла к коже, а вокруг витал резкий запах мочи. Я поморщилась, поняв, что обмочилась и лежала в перепачканных штанах.

Зубы стучали. В комнате было так холодно, что я наверняка увидела бы пары собственного дыхания, если бы сюда проникала хоть капля света. Я заставила себя встать на четвереньки и поползла искать лежак, на котором проснулась прежде. Пальцы коснулись грубой ткани, и я повалилась на тощий тюк. Он не спасал меня от холодного ветра из окна, но, по крайней мере, служил барьером между моим телом и ледяным полом.

Я свернулась калачиком и стала отвлекать себя мыслями о Лукасе. Я знала, что он искал меня, но знал ли он, где искать? Поверит ли он в ложь о том, что я сбежала, или поймет, что за моим исчезновением стоит Благой двор? А даже если он подозревал в этом благих, что он может сделать без доказательства их причастности? Разве кража ки-тейна не сошла им с рук по той же причине?

Разум переключился на гораздо менее приятные мысли, и я невольно всхлипнула от нахлынувших воспоминаний. Я не знала, как долго королева Анвин и ее люди применяли ко мне даннакин, а помнила лишь прикосновение прохладной руки Аэдны, которая не давала мне сойти с ума от боли. Вот только я не понимала, почему Аэдна позволила, чтобы это случилось со мной, если могла остановить все одним только своим появлением. Это было какое-то испытание, чтобы узнать, смогут ли они сломить меня? Не сломили. Я никогда не забуду ту ярость на лице королевы, когда она поняла, что никакая боль не заставит меня выдать мои секреты. Она кричала на меня, брызжа слюной, возмущаясь и грозясь уничтожить все, что мне дорого. Даже двое ее стражей смотрели на нее так, будто она сошла с ума.