Молодых, светловолосых, сероглазых — или голубоглазых, достаточно хрупкого телосложения, не обязательно хорошего происхождения. В списке были и две аристократки, и мещанки, и купеческие дочери, и даже одна проститутка из дорогого борделя. Ее опознали, но хозяйка клялась и божилась, что продала девушку аристократу. Тот заплатил столько, что хватило даже жадной бандерше. Она рассчитывала снять с девушки определенную сумму, но ей компенсировали всю прибыль.

Это была ниточка.

Но...

— Ваше величество, с вашего позволения...

— Не жмись. Рассказывай, как есть, — махнул рукой Ричард.

С кем-то другим он не позволил бы себе такой тон, но это — Ганц. Почти свой. К тому же, Ганц отлично знал, что такое субординация. Ричард мог разговаривать как угодно — Ганц все равно не перешагнул бы неких четких границ.

Да, дружба. Да, хорошее отношение. Но Ричард — король, Ганц его подданный, и этим все сказано.

Может, еще и поэтому Ричард так ценил Иртонов, Гар- дренов... тех, рядом с кем он мог быть не «его величеством», а просто «Риком». Хорошим парнем без короны на голове.

Ганц поклонился, лишний раз напомнив о наличии золотого ободка.

— Ваше величество, все достаточно плохо...

— И почему же?

— Потому что это явно аристократ.

— Та-ак...

Ганц понял, ему предлагается дать объяснения — и развел руками.

— Ваше величество, это человек, который не испытывает недостатка в денежных средствах — вспомните проститутку? Чтобы перекупить договор, требуется много денег. Для купца или ремесленника... я таких купцов не знаю.

— Так...

— Жертв убивают достаточно долго. Их загоняют, словно диких зверей, об этом можно судить по из внешнему виду, но никто посторонний не слышит криков, стонов, просьб о помощи... смертелен последний удар, а до того им наносится до сорока мелких ран... на одной женщине их было сорок две царапины.

— Может, им завязывают рты?

— Если бы их просто пытали, тела выглядели бы по- другому. Нет, на них именно охотятся... и рты им не завязывают, ваше величество. Нет следов от кляпа.

Ричард вздохнул.