— Так и было. Давно.

— А сейчас?

Мужчина, подняв руку, намотал локон Эллейн себе на палец, не отрывая взгляда от её спокойного лица.

— Ты знаешь, Ибор. Сейчас я люблю только тебя, — ответила она, едва уловимо улыбнувшись.

— Тогда докажи.

Чуть позже, когда всё закончилось, Эллейн с горячностью прошептала, заглядывая в глаза Ибора:

— Не забудь — завтра в первую очередь я должна убить Ленни.

Он рассмеялся и, погладив Эллейн по раскрасневшейся от страсти щеке, ответил:

— Конечно, дорогая. Как же иначе?

.

Примерно в это же время в императорском замке стоявший у окна Эдигор пытался сосредоточиться на докладе Люка, но получалось у него плохо.

— Ленни и Аравейн утверждают, что Повелитель Робиар сможет помочь нам поймать Нерша, используя магию крови… — голос друга доносился до Эдигора словно бы издалека. Император вздохнул, стараясь вернуть прежнюю сосредоточенность.

Всё из-за той девушки с серыми глазами и волосами, похожими на гнездо сумасшедшей птицы. Ему почему-то хотелось всё бросить и немедленно побежать за ней, чтобы спросить… что? Эдигор не знал. Для начала, наверное, хотя бы имя.

Император отвернулся от окна и увидел, что в зал для приёма посетителей заходят принцесса Эмиландил и Повелитель.

Оба выглядели взъерошенными и странно, робко улыбались. Опустив глаза, Эдигор заметил, что Робиар держит дочь за руку.

— Милли? — воскликнул избранник принцессы, шагнув вперёд и невольно сжав кулаки. Орк, тролль и гном, стоящие возле него, сразу напряглись.

— Всё в порядке, Браш, — ответила Эмиландил, а потом, повернувшись лицом к отцу, опустилась на колени.

Это был очень древний обряд. Благословения на брак тёмные эльфы всегда просили у родителей или опекунов, а затем — у Повелителя, опустившись на колени. И все присутствующие знали об этом. Поэтому секунду спустя Браш, поколебавшись, встал на колени рядом с Эмиландил.

Ещё мгновением позже Робиар, положив ладони на головы дочери и её избранника, запел старинную песнь благословения. Его руки неярко, ласково засветились, посеребрив и без того серебряные волосы Эмиландил и превратив Браша на несколько секунд в поседевшего старика.

Песнь длилась всего полминуты, и когда Повелитель замолчал, Эдигор, улыбнувшись, сказал: