– Есть… Ты.

Я отворачиваюсь. Смотрю на хохочущего Дани.

– Я мучил его год.

– Нет. Ты никогда не делал ему больно.

Тор смотрит на меня так, как когда-то на Маринике, – с трепетом и восхищением:

– Знаешь, Дэрэк, я две тысячи лет следил за жизнью Саора. Видел столько пар, что перестал их различать. Чувства стали просто словами. Мужчины и женщины, все похожие друг на друга. Не думал, что меня поразит мальчик, готовый… нет, не умереть за любимого, на это шли многие. А любить его живого, сознавая всю невозможность этого, вопреки всему! Даже тому, что он парень и мог твой выбор не разделить… Ты помнишь, как злобно выплюнул мне в лицо, что тебе не важно, кто такой Синеглазый – человек ли, скоуни ли? Сын Аргена, сын Хранителя, бессмертный или нет – он одинаково тебе дорог и нужен… Обыкновенный двадцатилетний мальчик, без отклонений, без способностей… Нет, вру! Одной способностью ты обладаешь. Наверно, самой бесценной на свете…

– Перестань! – я обрываю его, понимая, что ещё чуть-чуть – и четыре дрожащих солнца опять закроют от меня реальность. – Не прикрывайся словами. Ты вообще вернул его только для того, чтобы потом принести в жертву! Ему было отпущено всего двадцать три года – какое имело значение, как, каким образом, в каком облике он проживёт их?!

Я вдруг понимаю, что ору на Тора, выплёскивая всё недосказанное в жёлтом мире. Может, не одному Джэду нельзя пить?..

– Зачем, Тор?! Тебе требовалась лишь его сила. Так и оставил бы сына Аргена светленьким, кареглазым, ничем не примечательным мальчиком. Нет, ты сделал его ни на кого не похожим, даже более совершенным, чем сам! Настолько прекрасным, что будит желания у всех, кто его видит!

– Разве это так плохо? – роняет Создатель.

– В его случае – да! Все хотят его, не зная, какой он, останавливаются на этой внешности, не заглядывают вглубь! Лишь бы обладать – а кем?!

– Дэрэк, – вкрадчиво спрашивает Тор, – предположим, на Маринике я сказал бы тебе: я верну, но только сына Аргена? Каким он был – светлокожим, кареглазым, неброским… Ты согласился бы?

– Глупо спрашивать, когда я теперь знаю, что Джэд вернулся ко мне сам!

– Я и говорю – предположим. И жду ответа.

Его голос тих и пробирает насквозь.

– Но это был бы мой Синеглазый?

– Твой. Но не синеглазый. Обычный парень. Пониже ростом, не столь изящный… наверно, он больше походил бы на Зэльтэн.

– Но его душа, характер, жесты, привычки…

– Даже голос.

– Тогда незачем и спрашивать! Раз это мой Джэд, я приму его в любом облике!