Светлый фон

Высокий блондин с зарождающимися залысинами вытянулся в струну и смотрел на канцлера снизу вверх.

— Да, милорд. Капитан Толдиени скоро придет, — ответил Реймс. — Но он требует…

— Требовать здесь буду только я. — рыкнул Лео, резко рубанув рукой по воздуху.

Он расстегнул пуговицы камзола, стащил его с плеч и повесил на спинку кресла.

Подойдя к распахнутому окну, он с силой вдохнул прохладный утренний воздух. Ярость застилала глаза, физически ощущаясь в висках и под ребрами. И только бурлящая внутри злость, помноженная на желание узнать правду, помогали ему удерживать сознание на плаву.

Приехав в город два дня назад, он встретился с генералом Труесау, которому тогда передал письмо для Деи и свое кольцо. После непродолжительного разговора, Лео узнал, что генерал поручил одному из офицеров доставить послание в Сент-Лион. Этим офицером оказался Инвар Толдиени — кузен Ребекки. Теперь-то все сложилось в единую картину. Лео понял, почему Дея не получала письма. Его подставили, развели как мальчишку и на многие годы разлучили с любимым человеком.

Дверь позади скрипнула, и помощник доложил о прибытии графа Ридла.

— Добрый день, милорд! — вежливо поклонился Алекс.

— Как хорошо, что ты пришел! — проговорил Лео, отвлекаясь от тяжелых мыслей. — Садись, мне так много нужно тебе рассказать.

Мужчины расположились в креслах напротив друг друга.

— Я слышал, что ты вернулся из Вассельгаара. Как там продвигается строительство нового города? — спросил Алекс.

— Стройка идет полным ходом. Мне даже удалось самому поучаствовать в этом процессе, — ответил Лео.

Граф Ридл недоверчиво хмыкнул.

— Не узнаю тебя. Что они с тобой сделали?

— Не они, Алекс. Не они, а она, — проговорил канцлер.

— Хм… Даяна, ты ведь ее имеешь в виду? Неужели наш канцлер наконец-то влюбился?

— Алекс, это она. Моя Дея, — Лео увидел, как напрягся друг. — Она жива, а еще у меня есть дочь.

В лице графа не дрогнул ни один мускул, он отреагировал спокойно, просто уточнил:

— Лео, с тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

Канцлер вскочил и стал беспокойно измерять комнату большими шагами.