– А насколько у нее регенерировали руки? – спрашивает предок.

– Не знаю.

– Ну сколько осталось прозрачного? Кости внутри уже есть или по-прежнему только кровь? По уму за столько лет должно все восстановиться давным-давно, а они регенерируют слишком медленно. Слишком.

– Откуда мне знать? Я ее не разглядываю.

Предок молчит и больше не улыбается.

– Расскажи мне о ней вообще. Что ты о ней знаешь.

– Ничего.

Предок молчит, хмурится, разглядывая меня. Глухая темнота вокруг нас кажется огромным гулким пустым пространством, хотя я точно знаю, что могу коснуться обеих стен коридора, просто одновременно подняв руки.

– Начни с самого начала. Ну согласись, что человек, который медленно, но верно меня разрушает, мне крайне интересен и это естественно?

– Так ты и есть Мост?

– М-м. Не совсем. Я был человеком, но теперь я – и слепок человека, и интерфейс… инструмент Моста. Сам Мост не сможет с тобой общаться, у него нет рта, он не знает языка. Он подбирает из записей кого-то, кто сможет разговаривать с живым человеком наиболее понятно для обоих. Но я – его часть. И мне тоже больно.

Хех. В полку людей, у которых есть вопросы к Локи, прибыло. Ну, людей ли? Впрочем, какая разница, пусть встает в очередь.

Вздыхаю.

– Откуда отец ее притащил, никто не знает. Колум как-то обмолвился при мне, что дед ему сказал, что отец ее не привел, а собрал из отдельных частей других людей. Она не человек.

– Почему?

– Ну потому, что на Мосту проливали кровь множества людей и ничего похожего не случалось, – сердито говорю я. – Она вроде бы была добра с Братьями… Ты знаешь Братьев?

– Твоих младших дядек? – серьезно спрашивает предок. – Знаю, конечно.

– В общем, они ее любят. И слушаются. Эрик говорит, когда меня еще не было и когда я только родилась, она была нормальная мама, только он тоже три года писался потом, после того как нас украли у короля.

– Ты сама что-нибудь помнишь?

Меня передергивает.