Огонь гудит, потрескивает.

Шелестит ветер…

Все люди уже разошлись по домам, закрыли окна и двери. Только где-то далеко еще лает собака… А потом затихает.

Я слышу, как в доме старосты, за моей спиной, обсуждают что-то, громко говорят. Если прислушаться, можно разобрать отдельные слова.

Но скоро деревня уснет или просто затаится до утра.

Опускается ночь.

Я сижу, слушаю… В этом есть что-то удивительное, словно еще немного, и я смогу прикоснуться к вечности. Весь мир передо мной. Это моя земля, и я часть ее. Каждый шорох, каждое дуновение ветра отзывается в сердце. Запах дыма, падающий снег… гудение ветра в деревьях где-то на краю деревни… Все это часть меня. Кровь от крови, я родилась здесь.

И постепенно, почти незаметно страх уходит, становится спокойно и хорошо.

Я сижу, слушаю…

Потом тихий скрип двери, шаги… и снег скрипит под ногами.

– Леди Ингрид, – тихо говорит Мартин, подходит, встает рядом, – вам не обязательно сидеть здесь всю ночь. Если я услышу тварей, то позову вас. А вы можете идти спать.

Я качаю головой.

– Я останусь, – говорю ему, открываю глаза, поворачиваюсь. Потом отодвигаюсь немного на край скамейки. – Мне здесь нравится. Садись.

Мартин немного мнется, потом подбрасывает в огонь еще дров и садится рядом. Неуверенно трет колени ладонями. Ему, похоже, неловко, неудобно, он не понимает, как сейчас себя правильно вести. Как вести со мной.

Наверно, мне бы больше хотелось посидеть в тишине, но я вдруг подумала… моя земля и мои люди… все, кто живет на этой земле. Мне стоит прислушиваться не только к голосу ветра, но и к голосам людей.

Вспомнила, как Сандер чинил ступеньку в хижине, где мы остановились на ночлег… тогда еще Отер. Все это тоже имеет значение. Все это связано.

Мартин… что знаю о нем?

– Ты ведь наполовину эгориец? – спросила осторожно. О чем правильно спросить?

Немного повернулась к Мартину, разглядывая его сосредоточенное лицо. Темные глаза, темные волосы выбиваются из-под надвинутого капюшона. Снежинки на волосах. Он чуть моложе Сандера, ему, наверно, лет двадцать пять…