От его сомнения я напрягаюсь, а ленты извиваются за спиной, но Слейд наклоняет голову.

– Даю слово. На самом деле я даже предложу помощь ей и другой наложнице, с которой она хочет сбежать.

– О чем ты?

– Когда мы уедем, обе женщины могут уйти с нами. Путь предстоит изнурительный, но они будут в безопасности. Конечно, помощь не совсем бескорыстна, – объясняет он. – Это означает, что я смогу присматривать за ней и проследить за тем, чтобы она не выдала твою тайну.

Услышав его предложение, я от удивления открываю рот и снова сажусь на стул.

– Ты позволишь Риссе и Полли уехать с тобой?

– С нами, – поправляет он, сверля меня черными глазами. – Если думаешь, что я уеду без тебя, то ты выжила из ума.

Я нежно улыбаюсь, и мне приходится сдерживаться от того, чтобы не протянуть руку и не разгладить хмурые морщинки над его бровью. В плечах Слейда появляется напряжение, словно он предполагает, что я скажу ему, что не уеду с ним.

– Я готова отправиться в путь, как только мы найдем Дигби.

На его лице появляется облегчение. Слейд кладет под столом руку на мое бедро, и от его успокаивающего прикосновения по телу растекается тепло.

– Хорошо.

– Это должно быть секретом, – предупреждаю я. – Мидасу нельзя об этом знать.

– Мидас может идти на хрен, – пылко заявляет Слейд.

Ну что за мужчина!

– Я серьезно, Слейд. Я не хочу, чтобы вы развязали войну. Не из-за меня. Смерти никто не заслуживает.

– Этот подонок заслуживает, – вмешивается Озрик. – С нетерпением жду, когда с шеи Мидаса слетит эта самодовольная башка.

– А я бы хотел, чтобы ему поочередно отрубили руки и ноги, а потом оставили медленно истекать кровью, – бодро вклинивается Джадд.

– Или Рип может отравить его гнилью, – предлагает Лу, задумчиво постукивая по пирсингу над верхней губой из витого дерева, на конце которого переливается рубин как узкий зрачок.

Все члены Гнева удовлетворенно задумываются, а я, разинув рот, всерьез начинаю сомневаться в их душевном здравии.