Горько-сладкий покой, одновременно болезненный и согревающий.

Глава XXXVIII

Глава XXXVIII

Гэвин приходит вскоре после двух часов дня. Мы устраиваемся с чайным столиком вдвоем. Он садится в кресло, а я занимаю свое место на диване. Сьюзан, горничная, приносит чай и печенье, и между нами повисает неловкое молчание. Я чувствую сильное желание надеть свою маску невозмутимости, но отгоняю этот порыв. После разговора с Ниной я решила встретиться с ним, не скрываясь за деланой личиной. Без возведенных стен. Безоружной.

Только я.

Гэвин тянется к чайнику и наполняет обе чашки. Затем трясущимися руками подносит чашку к губам и делает глоток. Я делаю то же самое.

– Что ж, полагаю, я должен признаться, зачем я здесь, – сообщает он и ставит чашку на блюдце. – Хотя, уверен, вы уже догадались. Я очень ясно выразил свое восхищение вами, если не непосредственно перед вами, то перед вашей семьей и друзьями. Вряд ли вас удивил мой сегодняшний визит.

– Нет, не удивил, – говорю я ровным тоном.

Он, кажется, воодушевлен моим ответом, его губы растягиваются в улыбке, он встает и подходит к дивану. Как только он садится рядом, я встаю и медленно пересаживаюсь на другую сторону стола. И смотрю ему прямо в лицо. Не с презрением или моей натренированной высокомерной усмешкой, а с открытым любопытством.

– Почему я вам нравлюсь, мистер Астон?

Его брови сходятся вместе, и он запинается, прежде чем отыскать ответ.

– Вы должны знать, что вы мне кажетесь очень красивой, – произносит он, краснея.

– Что еще?

Он поправляет галстук и откашливается.

– Ну, вы самая умная, начитанная девушка в Верноне.

– Откуда вам знать? Вы общались со всеми женщинами в городе?

– Мне не нужно знакомиться со всеми, чтобы отметить, что ваше остроумие не имеет себе равных. Мне хватило нескольких наших бесед.

– А с чего вы решили, что я умная?

– Я видел, как вы держали мою любимую книгу, – вспоминает он. – Тот факт, что вы цените ту же литературу, что и я…

– Разве вы не видели, как я возвращала книгу мистеру Корделлу?