- Заходи, - Алла потянулась к нему, закрывая дверь. Прижалась. Коснулась губ. Он почувствовал, как всё его тело, откликнулось ей навстречу. Захотелось сжать её в объятиях так, чтобы хрустнули косточки. Откуда-то в голову полезли мысли: оставь всё, как есть, люби, пользуйся.

Он взглянул ей в глаза и заметил, что они красные. Видимо, плакала. Послышались шаги. В коридоре появился Сорокин. Протянул руку.

- Здравствуйте!

Михаил пожал её через паузу. Вяленькое рукопожатие. Пахнуло алкоголем. Он посмотрел на лицо. Да, годы никого не щадят. Актёришка всё ещё был смазливо-красивым, хотя и потасканным приключениями и побитый жизнью. Михаил прошёл на кухню, вбирая в себя обстановку. Два бокала. Один полупустой. Открытая бутылка коньяка. Холодильник ЗИЛ. Обои в мелкий цветочек. Старые стулья и круглый стол. Алла возникла на пороге.

- Сварить кофе?

Михаил посмотрел на бокалы.

- Который из них твой?

- Тот, в котором осталось шампанское.

Михаил взял бокал и допил. Подошёл к ней, взял её лицо в ладони.

- Я узнаю теперь все твои мысли.

Алла выдержала взгляд. Он отпустил её.

- Покажи мне квартиру.

- Зачем? Тут всё старое после отца. Мы недавно живём вместе. То есть жили. Месяц назад отца не стало. Не хочу ничего здесь менять.

Михаил кивнул. Это совпадало с тем, что говорила риэлторша. И снова в глазах Аллы эта неподдельная скорбь. Они прошли в кабинет. Алла кивнула на кресло.

- Вот здесь я сижу в кресле и разбираюсь с тем, что мне оставил отец.

Михаил посмотрел в окно на плывущие теплоходы. Риэлторша права: квартира стоит безумных денег.

- Покажи мне комнату, где она сделала это.

Алла взяла его за руку и повела за собой. Комнатка казалась меньше из-за высоких потолков. Полированный письменный стол восьмидесятых годов. На столе учебник по французскому. Узкая девичья кровать у стены аккуратно заправлена покрывалом в цветочек.

- И как твоя сестра это сделала? – спросил Михаил.

- Сейчас покажу.