Раздался смех. Оба вздрогнули. В дверях стоял Сорокин с рюмкой коньяка.

- У неё никогда не было сестры! – провозгласил он, выпивая половину рюмки. – Если кто и выбросился из окна, то это она сама. Потому что, - он покачнувшись, подошёл к Михаилу. – Она знает всё, как та Алла. Но Алла покончила с собой. А кто это, я не знаю?! – он хохотнул. – С ума можно сойти от этого. Мистика.

К картине добавился ещё пазл. У Михаила зашумело в голове. Он подозревал: сестры не было. Из-за близких так не переживают. Так переживают только из-за себя.

Алла встала на табуретку и перешла на стол. Теперь она была выше их. Посмотрела на мужчин, чувствуя странное желание, зовущее вниз. Открыла окно. Ворвались звуки улицы: шум от машин, гудки нетерпеливых водителей.

Алла чувствовала, что выдохлась. Сегодня её сдули, словно шарик. Ну или она сама себя сдула. Сорокин умудрился даже здесь всё напортить. Выставил лгуньей. Теперь Михаил её не простит. Месть закончилась, так и не начавшись. Алла распахнула окно шире. Жаль, что нельзя сделать это второй раз. Она оглянулась на мужчин. Они стояли, словно приросшие к полу.

- Алла, - хрипло сказал Михаил. – Ты не можешь сделать это!

- Почему? – она улыбнулась, несмотря на слёзы, стоящие в глазах.

- Дай мне руку и я скажу, - он сделал шаг навстречу.

- Скажи оттуда, где стоишь. Я не люблю, когда меня разводят.

- Представь, что я тоже, - фыркнул Михаил. – Но тебе удалось это сделать.

- Я не могла сказать правду.

- Я это понимаю лучше, чем ты думаешь.

- Это вряд ли, - Алла упрямо мотнула головой. – Ты сразу стал бы считать меня сумасшедшей.

Михаил улыбнулся.

- Почему наши истории не могут быть похожи, как похожи мы с тобой? – Михаил протянул к ней руки. - Давай же, иди ко мне.

Алла села на корточки. Михаил подошёл ближе и обнял её.

- Мне всё равно кто ты. Мне важно какая ты.

- Мне тоже всё равно кто ты, - прошептала она.

Губы Михаила нашли её губы, руки крепче обхватили за талию. Так, не прекращая поцелуя, он поставил её на пол.

- Ну, мы так не договаривались! – раздался возмущённый голос Сорокина. – Я, чёрт возьми, сам собирался её поцеловать. Ни одна баба не нравилась мне, как этот призрак.