Однажды подслушал, как Маришка сказала: не хочу, чтобы ты этим занимался. Брат ответил: это дело не бабское. Они начали ссориться. Она выбежала заплаканная и шмыг в ванную. Брат постучал в дверь и потребовал, чтобы она вышла. Она не открыла, и он ушёл из дома. Потом я напоил её чаем с маминым клубничным вареньем. Мы долго болтали об учёбе, потом о книжках. Она тоже много читала. Я пошёл её провожать, и она перед уходом поцеловала меня в щёку и сказала, что я ей ближе, чем брат.

От счастья я почти не спал. Дотрагивался до правой щеки, которой касались её губы. Не умывался на ночь. Той же ночью решил, что она будет со мной. Я подсмотрел её телефон у брата в мобильном и пригласил на книжную ярмарку на Красной площади. Мы ходили от прилавка к прилавку. Брали книги, читали вслух отрывки и клали обратно. Смеялись. Обсуждали. Ели мороженое в ГУМе, сидя у фонтана, словно приезжие. А потом, увидев её испачканный в мороженом рот с полустёршейся помадой, я притянул её к себе и поцеловал. Маришкины губы были сладкими, а ещё волнующими и родными. Мы сняли номер в гостинице. Когда наше прекрасное безумство закончилось, она спрятала лицо в ладонях и заплакала. Давно хотела уйти от брата, но он не отпускал.

Я обхватил её руками и вытер губами слёзы. Сказал, что решу вопрос с братом. Она умоляла меня не делать этого.

«Твой брат связался с людьми, которые торгуют оружием. Ты совсем не знаешь своего брата», – сказала она и оказалась права. Наверно, проще было донести на него, но я не был предателем.

Алле хотелось бы что-нибудь сказать, но слова не шли. Она закинула ногу на ногу и потянулась к бокалу. Они молча чокнулись.

– Когда я признался, что хочу быть с Маришкой, он рассвирепел. Заорал, что я отнял у него всё. Я даже не подозревал, что он меня так ненавидит. Это было страшно. Я, конечно, знал, что он меня не любит, даже презирает, но я не подозревал всей глубины этой ненависти. Он кричал, что я отнял у него любовь родителей, а теперь ещё и Маришку. И, вообще, такое ничтожество, как я, не имею права на жизнь.

Я не выдержал. Накинулся на него. Завязалась драка. Брат схватил меня за горло и стиснул. Я начал задыхаться. Он отпустил меня и ушёл. Я ещё сидел на полу и разминал шею, когда он вернулся с пистолетом. Сказал, что оставит Маришку в живых, если напишу записку, что добровольно ухожу из жизни. Он из-за такого ничтожества, как я, в тюрьму попасть не хочет. Я опять накинулся на него, пытаясь отобрать пистолет. Наверно, я был так взбешён, что мог бы и сам застрелить его, но брат оказался сильнее. Он ударил меня, а когда я пришёл в себя, то уже сидел на полу, привязанный верёвкой к батарее. Не давая мне прийти в себя, он позвонил Маришке. К счастью, она не ответила. «Я попрошу её прийти и убью её при тебе, если ты не напишешь, что я продиктую», – заявил тот, который в тот день перестал быть моим братом».