– Полежать бы, – посетовала Алиса.

– Можно чуть-чуть. И поесть, – Даша подняла палец.

Алисе есть не хотелось, её опять начало тошнить, хотя, возможно, это ещё было от голода, и она смогла протолкнуть в себя кусок чёрного хлеба с салом после того как выпила стакан воды залпом. От чая отказалась. Прилегла на койку, закрыла глаза. Проснулась, когда Даша трясла её за плечо.

– Лиза, вставай.

Алиса спустила уставшие ноги. Ноги отекли и с трудом влезли в ботинки. Поясницу ломило ещё сильнее. Казалось, она никогда не чувствовала себя такой развалиной. Соберись! – приказала она себе. Возможно, Стас ранен и ему нужна твоя помощь.

– Девушки притащили раненых, – сказала Даша. – На сегодня сражение закончено.

– Ты не видела Стаса? – встрепенулась Алиса.

Даша покачала головой.

– Я его даже не знаю. Прибыли ещё сёстры милосердия.

Алиса пригладила волосы, натянула косынку. Даша подала ей тяжёлую сумку.

– Собрала и твою, пока ты отдыхали.

– Спасибо, сама не заметила, как заснула. Надо было разбудить.

– Нам всю ночь работать. Мы хотя и заняли турецкие позиции, но сражение, как говорят солдатики, было очень тяжёлым. Гурко применил новую тактику перед стрельбой. Перебежки и переползания.

Перебежки и переползания, повторила про себя Алиса. Вспомнился Гурко на породистом коне во время построения. Переползания к нему не относятся. Зато напрямую относится к ней. С платья Алисы до сих пор высыпался песок, песок забился глубоко в ноздри, до сих пор мешая дышать. Казалась она вся пропиталась песком, а кожа стала сухой, словно у старушки.

Алиса выпрямилась. Откуда взять сил? Как стать такой же собранной, как Даша. Она потёрла спину. Как же всё болит. Изнеженное тело баронессы Калиновской совершенно не создано для тяжёлой участи ухода за больными. Понимая, что она никогда бы не оказалась на войне, если бы не Стас, Алиса думала о себе с неким равнодушным презрением и даже вдруг поняла, почему ей в той жизни не удалось стать врачом. Это просто не её. Война помогла понять. Ею двигала только любовь и предчувствие, что она должна быть здесь из-за Стаса, а все эти раненые постольку поскольку. Да, ей очень жалко раненых, но никакая она не сестра милосердия.

Надо встать и идти.

Даша наливала спирт во фляжки. Резкий запах алкоголя защекотал ноздри. Алиса с наслаждением чихнула.

– Даша, а сёстрам милосердия полагается по рюмочке?

Даша долила фляжку спиртом и взглянула на Алису.

– Почему нет?! – Даша улыбнулась. – Это как бокал шампанского перед последним вальсом на балу.