– Если бы Самира отравилась ядом, то и тогда Дарион указал бы отравительницу?

– Да.

– А если бы удалось убить Макса, но с другими архивампирами не вышло бы… Он бы придумал новый план, я понимаю. Только вот он же и сам вампир…

– Верно. Но свою смерть Дарион посчитал достойной платой за избавление мира от таких же тварей, как он сам. Тем более ему было обещано перерождение в том мире, куда попала душа возлюбленной.

– И он, правда, там переродится?

– Бог обязан сдержать слово, но кто сказал, что Дарион в новом перерождении будет человеком?

– Жестоко!..

– Заслуженно. Самира была пешкой, которую легко обвели вокруг пальца и использовали. Но все могло получиться иначе. Ты можешь любить и быть любимой. Вы с Максимилианом можете быть счастливы.

– Только с ним? – усмехнулась я.

Но на самом деле никого другого видеть рядом я не хотела. Как-то уже сроднилась с мыслью, что Макс мой муж.

– Тебе решать, – усмехнулась богиня, снова бесцеремонно прочитав мои мысли. – А теперь иди. Мой дар ты получила.

– Но…

И меня толкнули в чернильный туман.

* * *

Я открыла глаза. Полумрак в красных тонах не слепил, наоборот, мягко покрывал пространство, плавно давая привыкнуть к сумеркам пещеры. Сделала вдох и замерла, теплая волна разлилась по телу. Макс бережно массировал мне ноги, согревая.

– Очнулась, – выдохнул он, заметив мое пробуждение.

В его голосе переплелись радость и облегчение, надежда и благодарность. Муж застыл у моих ног, не пытаясь ни убрать рук, ни сократить дистанцию. Но как же он смотрел!

– Прости, – прошептал хрипло. – Прости меня!..

В темных глазах засветилась целая вселенная, закружилась в хороводе чувств и выплеснулась нежной рекой, маня за собой.

Я завороженно наблюдала за Максом, вдруг оробев и потеряв дар речи. Что говорить? О заговоре? О том, как мы спаслись, или о том, что сделала богиня Тьмы?