– Прости меня, – снова произнес муж. – Прости, что не уберег и почти потерял тебя. Я виноват, что не увидел угрозы, вовремя не понял. Прости меня, Надин!

Сожаление и искреннее огорчение Макса отозвались в моей душе. Я ведь тоже не распознала в сыне предателя, способного выкинуть мать из дома. Выкинуть и забыть, как о ненужной вещи. Ранят всегда те, кто ближе. До надсадного крика, до боли, что выворачивает нутро. Как понять, что люди, которым ты распахнул душу, не плюнут в нее? Винить в этом Макса сложно.

– Не вини себя в том, что они натворили, – приподнимаясь на локтях, произнесла я.

И с удивлением отметила, что камня не чувствую. Понимаю, что лежу на нем, но тьма тонкой периной скользила по шероховатой жесткой поверхности.

– Ты не мог знать, что у них на уме. Или предполагать, что Дарион, с которым ты рос, предаст тебя.

– Мог бы, ведь потеря его родителей косвенно вина моего отца.

– Косвенно?

– Было совершено две атаки. Первая унесла жизнь моей матери, вторая – ее окружения. Отец говорил, что не успел спасти…

А богиня сказала, что его отец уничтожил в ярости тех, кто должен был беречь его пару. Видимо, сыну он сказал другое. Но Дарион узнал правду. И возненавидел всех князей, а заодно и Макса. Кстати, а сколько живет архивампир после утраты своей пары?

– Максимум год, если у него есть дети, – ответил Макс, видимо, последнюю мысль я озвучила. – Года хватит на то, чтобы передать дела…

Интересно, а Макс знал о сердечной привязанности Дариона к человеческой девушке в свите княгини? Почему-то кажется, что нет. С тем отношением, которое продемонстрировал Макс ко мне, могу точно сказать, что к людям и у высших вампиров явно пренебрежительное отношение.

А если взять за основу, что у Дариона чувства были, а вот привязки, как к паре, нет, то и не стал бы он о ней говорить. Скорее, просто предложил бы скоротать ночи в своей постели. Видимо, не успел, девушка погибла, что в его глазах ее и возвысило.

Я вздохнула. Копаться в этом дерьме не хотелось, но ведь заставят. После того что натворили Дарион и Зоргана, нужна глобальная чистка всех приближенных. И мужу придется несладко, когда мы вернемся в замок.

Я поежилась и обняла себя за плечи. Еще нужно рассказать Максу о свидании с богиней…

– Замерзла? – спросил муж и наконец приблизился. – Мне пришлось раздеть тебя, чтобы восстановить кровоток массажем. Но одежда уже высохла.

Почему-то лишь сейчас сообразила, что я голая. Однако холодно не было. Совсем.

А вот щеки от смущения запылали. Макс ведь тоже был практически голым, не считая нательного белья.