Он грустно покачал головой:
— Да они все на одно лицо, я никогда не вглядывался! Да еще и в ту ночь так замучился…
— И все же постарайся вспомнить.
— Я все время об этом думаю, но…
— А твой блокнот, где он хранился?
— Блокнот? — он удивился.
— Да, тот, где ты записывал свои стихи — черная книжица. Обычно ты хранишь ее в ящике стола?
— А… нет, я ее выбросил.
— Что?!
— Я выбросил его, надоела эта любовная муть, — он поморщился. — Ты же знаешь, как это бывает: пишешь-пишешь, вдохновение переполняет, каждая строчка кажется нужной и точной, а потом как глянешь — ерунда совершеннейшая, бессмыслица, бездарность… — он махнул рукой.
Да, я знал. Не на своем примере, конечно, на его. Когда Лейв бывал влюблен, он и писал, и радовался как ребенок, и легко зачитывал свои стихи. Когда же разочаровывался в женщине, то и творчество летело в тартарары.
— Когда? — спросил я, холодея.
— Что?
— Когда ты выбросил блокнот?!
Лейв нахмурился, морща лоб, что-то посчитал на пальцах…
— Не помню точно… может… недели две назад?..
Я сглотнул. То есть весь этот план был продуман так давно?! Уже тогда убийца все просчитал, подобрал книжицу, выбрал стих, с помощью которого можно было заманить жертву… неужели это возможно?!
* 10/12 — это 8 вечера (20:00).