Воцарилось напряжённое молчание.

Затем Брик вздохнул, нетерпеливо прищёлкнув языком.

— Брик. Ты…

— Нет, — просто ответил он.

— Нет?

— Нет… я не обращал твоего бредящего и убивающего маленького двойника в чрезвычайно привлекательного питомца для траха, — раздражённо договорил Брик. — Во имя любви к Источнику. Его обратили задолго до того, как мы пришли сюда, Наоко. Посчитай, бл*дь. Мы пришли сюда в последние годы их войн между вампирами и видящими. Ему было уже лет сто. Может, больше.

Забормотав себе под нос, старший вампир добавил:

— Я вечно забываю, как ты путаешься в датах… из-за твоих воспоминаний здесь. Ты всегда путался в хронологии под конец. Полагаю, я должен был сообразить, что причина в этом… в путанице воспоминаний между той и этой версией тебя.

Ник нахмурился.

Под конец войн?

Брик был одержимым и беззастенчивым лжецом и манипулятором. Он врал по любым причинам, которые иногда казались Нику совершенно нелепыми.

И всё же Ник почему-то поверил в это.

Он поверил во всё, что сказал Брик мгновение назад.

— Мы пришли сюда, когда война уже началась? — спросил Ник. — Не раньше?

— Не раньше. Мы пришли в разгар того, как чокнутые приверженцы Чарльза пытались завладеть миром… весьма разочаровывающее дежавю, надо сказать. Честно говоря, я совсем не хотел заново переживать этот момент истории. В каком бы то ни было мире.

Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.

Хотелось бы ему помнить, бл*дь.

Слова Брика прозвучали знакомо.

У него имелись некоторые воспоминания о Чарльзе, биологическом дяде Мири. Ник смутно припоминал, что Чарльз был неким демагогом, а его последователями и лизоблюдами выступали легко внушаемые, жестокие и настроенные против людей видящие. У Ника даже имелись смутные воспоминания о терроризме внутри страны, уличных бандах, взрывах бомб, горящем Сан-Франциско… но пробелов было слишком много.

Слишком многие вещи он не мог осмыслить.