На тумбочке в изголовье кровати огромный букет бархатно-чёрных роз. Атласное бельё манит призывно отброшенным в сторону краем одеяла.
– Добро пожаловать домой, фея моя! – шепчет он на ухо, обвивая руками со спины.
И губы его скользят по шее, а руки уже торопливо избавляют от одежды. О, да, одежда здесь явно лишняя!
Она, развернувшись, торопливо расстёгивает пуговицы его рубашки, прижимается к обнажённому торсу, целует в губы.
Хочется смеяться, хочется плакать, хочется обнять его и никогда не разжимать рук, хочется смотреть в эти глаза вечно, хочется, чтобы немедленно утащил в постель…
– Эрих… Любимый мой… – мурлычет Ева как кошка.
Ноги теряют опору, он подхватывает её легко, словно она маленькое перышко, выпавшее из ангельских крыльев…
И они тонут в сиянии огней и шелковом море простыней.
***
Оказывается, самый жаркий месяц в году это декабрь.
Вот такое неожиданное открытие сделала Ева к своим тридцати годам.
Она и раньше замечала, что к концу года время как будто ускоряет свой бег: события начинают сыпаться как из рога изобилия, дни пролетают словно мгновения. Но в этот раз месяц пролетел просто молниеносно.
Вот только случился первый день зимы, а тут уже и Новый год со дня на день.
Но предпраздничная суета мало сейчас заботила Еву. Дни были насыщенными, происходило действительно много всего, она продолжала своё обучение, и довольно успешно…
Но главным событием её декабря стал Эрих.
Сказка продолжалась. Нереальная сказка. В которой он был рядом всё время.
Любовь накрыла волной цунами, и Ева даже не пыталась сопротивляться этой стихийной мощи. Безумные, страстные ночи, и не менее страстные дни. Жадно, ненасытно, голодно. Ему всё время было её мало.
С тех пор, как они вернулись в Крепость, не было ни одной ночи, которую бы они провели порознь. Да и днём нередко случались такие бурные эпизоды, что Вита потом ещё несколько часов ходила как «под кайфом».
За всю жизнь у неё, пожалуй, было меньше секса, чем за этот декабрь. И если о количестве ещё как-то можно было поспорить, то уж в том, что это лучший секс в её жизни, Ева могла бы заявить без всяких сомнений.