Это вызвало у Соур некоторое замешательство: она не двинулась с места, словно чего-то ожидая. При этом, вопреки придворному этикету, что было ей крайне несвойственно, беспокойно оглядывалась на праздничный зал, словно кого-то искала.

– Ну и... – не выдержала она. – Я должна проводить вас. Или вы снова хотите испытать терпение миледи?

– Не стоит так беспокоиться! Вы можете идти, миледи Соур. Я ещё не забыл, где находится Гранатовый зал. И мне не составит труда проводить миледи Анастэйсию.

Соур недоверчиво приподняла левую бровь.

– Да идём мы, идём! – всплеснул руками Северянин. – Что за важность? Мы что, единственные, кто ещё не явился?

– Да, ждут только нас троих, – Соур снова беспокойно пробежалась взглядом по залу, полному гостей.

– Тогда… кого вы так тщательно высматриваете, миледи Соур? – Кайл сделал один шаг, выходя из тени балкона на свет.

– Я? – каменная маска на лице фрейлины внезапно сменилась выражением испуганной растерянности. Почему – Настя так и не поняла. – Нет, я… Мне нужно найти милорда Деандра, прежде чем я…

Под взглядом Кайла Соур совсем смутилась.

– Кто-то должен позаботиться о гостях, пока я и миледи Лиэлид будем отсутствовать. Я отыщу его и сразу же догоню вас. Прошу вас, ступайте к миледи!

– Не беспокойтесь, уже идём.

Голос Кайла был вполне миролюбив, и Соур наконец ему поверила и торопливо покинула балкончик.

– Прошу, миледи!

Кайл сделал приглашающий жест. На какой-то миг Романовой показалась, что он хотел предложить ей руку, но потом так и не решился. Она могла бы, вероятно, пойти ему навстречу. Но у Насти тоже не хватило духу дать понять, что она вовсе не против сократить дистанцию и отдала бы всё на свете за ещё одно мимолётное прикосновение.

С другой стороны, всё к лучшему – ведь тогда Кайл ощутил бы, что её руки по-прежнему дрожат, так предательски выдавая будоражащее волнение, что охватило её при появлении Северянина и не отпускало до сих пор.

Они вернулись в душный зал, блистающий огнями, лишь на один короткий миг. Праздник хлестнул по глазам своим пафосным лоском, оглушил гулким шумом, и Настя вдруг поняла, что уже устала от этой пестроты и яркости.

К счастью, Кайл тут же увёл её в какой-то боковой коридорчик, и гул бала остался за спиной, постепенно угасая, как эхо, пока вовсе не растворился на узких пролётах дворцовых лестниц.

Кайл уверенно шагал по сумрачным ночным галереям обители лучезарной Лиэлид, а Анастасия семенила следом, усиленно размышляя над тем, как разрушить сковавшее их молчание.

– Я слышала, как вы пели… – наконец сказала она, глядя, как зачарованная, на маячившую перед ней статную спину, облачённую в ультрамариновый шёлк. – Очень красивая песня…