Словно высшая воля послала их на помощь; на помощь именно людям. Ведь при всём своём могуществе они почему-то снижались с небес, чтобы нет-нет да и принять лётный брак со стороны избранного ими человека. И было в этой связи нечто потустороннее. Человек заключал с ними союз, подобно контракту с демоном. Он больше не смел никогда обратиться к другому дракону; и дракон мог сменить множество всадников, но человек был, как жена, верен лишь одному до самой своей смерти. И он платил высокую цену, ведь дракон отрешал его от людей; не всякий легко переносил то, что огненные хищники сжигают их подданных и наводят свои порядки.

Но всё же они не были животными. Мистический узор судьбы сплетал их с людьми, пускай люди были перед ними ничтожны; однако непостижимый драконий разум находил в мелких двуногих нечто, что было ему потребно.

Что-то, что тянулось из глубины времён, когда молоды были даже боги.

На своём одиноком пути Миссар беспрестанно думал и об этом, и о многом другом.

Ланита и Вранальг остались в руках ожесточавшегося маргота, и он должен был исполнить выданное ему поручение как можно быстрее, чтобы вновь оказаться рядом со своей семьёй.

Но его точило смутное сомнение.

«Не должен ли я был просто забрать её и Вранальга и бежать? Не оставил ли я их на расправу?» — терзался он. — «Нет, маргот никогда доселе не был похож на своего брата-изувера; конечно, он не тронет своих близких; но почему моя чуйка доахара так мучает меня страхом?»

Было уже поздно сходить с курса. Он должен был нагнать Мвеная и убедить его вернуться. Но на протяжении всего пути трели его флейты были бесполезны; дракон не реагировал на них. Ни на призывную мелодию, ни на дружескую, ни даже на приказную. Он просто неуклонно продолжал свой путь, неспешно заходя то на один круг, то на другой вблизи приближавшихся скал.

На рубеже ржавых гор Миссар понял, что его поручение убийственно. Он встал на ночлег, набрав в ближайшем роднике ещё чистой воды, и сел у костра думать, что делать.

«Вранг просто избавляется от меня», — понял он. — «Ежели так, я не помогу Ланите, отправившись выполнять его приказ. Но если я вернусь ни с чем, мне не сносить головы. И всё же я, как рыцарь, должен…»

Вдруг заросли папоротника прошуршали где-то сбоку. Миссар вскинул голову и обернулся.

И тут же ощутил холод лезвия на шее. Кто-то обманул его весьма ловким путём, видимо, кинув камень в противоположную сторону.

Доахар привык уворачиваться от драконов, а не от людей. Поэтому он не распознал этот манёвр и попался в ловушку. Он схватил стиснувшие его руки и прошипел: