От таких речей Миссар потерял дар речи. Он начал подозревать, что говорит не с человеком. И хотя рыцарь не был суеверным, смутные сомнения прокрались в его разум. Оттого он не посмел напрямую послать незнакомца туда, куда гьеналы по нужде ходили.

— Только и всего? — с несвойственной ему осторожностью в переговорах уточнил доахар. — Я уеду, оставив поиски дракона… а взамен ты спасёшь мою семью?

— Я сказал тебе, как я сделаю. Я выручу мальчишку Вранальга. А Ланита тебе не жена; не твоё дело и не моя забота. Но, если ты уедешь, Вранг посчитает тебя погибшим, и наверняка сделается милее к супруге… не так ли?

Он сказал это так, будто это заведомо было неправдой.

Но эта неправда так очищала совесть.

«Я ничем не помогу ей, если вернусь», — признал Миссар. — «Только вызову ярость Вранга. Но так у меня есть хоть какой-то шанс…»

— Давай же, сделка с совестью — это не так трудно, — проворчал голос.

Миссар моргнул и протянул:

— Что ж… Договорились. Но…?

Однако больше ничего он спросить не успел. Стоило прозвучать заветному слову, как незнакомец исчез, словно порыв ветра. Доахар развернулся и вскочил — но увидел лишь раскачивающиеся папоротники.

«Убежал, собака!» — подумал рыцарь и нервно провёл рукой по царапине на шее. Верный мерин смотрел на него с потаённой грустью.

Но Миссар понимал, что обратного пути нет.

«Когда-нибудь Вранг всё равно бы избавился от меня», — с тяжестью на сердце сказал себе Миссар. — «А так я, хоть и предам свои шпоры, но сумею что-то сделать. Я отправлюсь на запад; а Ланите постараюсь передать весть, когда устроюсь там. Кто бы ни говорил со мной сейчас, увы, он убедил меня в том, что бесчестие для меня единственно верный путь».

Доахар встал, потёр шею и покачал головой.

«Другого такого шанса подделать свою смерть перед Врангом мне уже не представится. Пусть считает, что я благородный дурак, погибший на задании; дурак, который не понял, зачем его послали за драконом. Я же постараюсь обмануть судьбу — лишь так я могу и впрямь как-то помочь Ланите и Вранальгу».

Эпилог

Эпилог

Скара мчался по небу, как горный орёл. Под его лапами мелькали горы, леса, равнины и реки. Но Эйре казалось, что скоро все эти пейзажи сменятся чернотой.

Когда она упадёт и разобьётся вдребезги, потому что больше не было сил ни держаться, ни умолять.

Она замёрзла вусмерть. Растрескалась кожа на руках и на губах. Холод намокшей одежды вгрызся в хребет. Ледяные ветра в облаках и под облаками вытянули из неё всю жизнь.