Оттянул Николай срок свой «до звонка».

– Откидываешься завтра? – уточнил «бугор» пятого, Колькиного, отряда. -

Зайди в адрес, маляву передай Чёрту. Пусть бухаловки притаранит и чая побольше. И я там написал, чтобы он тебя в дело наше задыбал. Ты – не фуфел. Ништяк ты фраерок, чего тебе для коммунистов за гроши задницу рвать!?

Он дал свернутую в тонкую трубку бумажку с адресом и обращением к корешу.

– Сделай на трусах дырку перед резинкой и туда трубочку просунь. Шмон такие феники пока не рассекретил.

За воротами зоны, сделанными из толстой стали-пятёрки, Колю ждали два автобуса. Один шел прямо до дома. Но батю ослушаться и объявится в родной хате возле реки Тобол, он не смог. Сел в другой. Доехал до центрального парка культуры и отдыха, а оттуда, ещё не понимая воли, не чувствуя сладкого ветра свободы, побрёл, оглядываясь, в сторону вокзала. В адрес из «малявы». Её он вынул из трусов возле тира в парке. Туда забегали не видящие ничего вокруг фанатики стрельбы по мишеням и зайцам из толстой жести. Выбегали из тира такие же ошалевшие от стрельбы, мужского любимого развлечения, олухи. Они тоже пока никого и ничего не замечали.

Чёрт почитал «маляву», налил Николаю кружку чифира и сел думать. Бугор с зоны расписал дело по регулярному и не заметному для служащих, ограблению сберегательных касс.

– Много сразу брать – не канает уже, – зачитал Чёрт главное. – Это неизбежно – очередная ходка на кичу. А если каждый день, да помаленьку, да ещё и собственным сотрудником, то это же лафа. Сами-то они в сберкассе тоже бьют по ширме государство. Но их методы мусора знают уже. А то, что я придумал – нет. Надо туда двух своих пристроить.

– Ладно, изучу вечером, – Чёрт свернул бумажку. – Тут он пишет, чтобы я за тебя ливер давил, что ты фраер ёрник и в мазу нам всем.

– Не, Чёрт, никакой я не хитроумный, – допил чифир Николай. – Обычный босяк-бродяга. И хочу жить сам. Работать пойду. Женюсь. Гнить на киче не буду больше. Я не жухаю в натуре, то есть, не сбегаю от вас. Но хочу жить честно. Думал долго на зоне. И вот так надумал. Ты извиняй, браток. И Бугру передай на свиданке, что не ссучился я. Просто не моё это – воровская житуха. Ничего плохого я вам не сделал. Не лохмач, никого не продал, не подвёл, сам мусоров не уважаю. Но жить буду среди мужиков и как мужик. На зоне мужик – это работяга, верно? Вот я тоже пойду в работяги. Ну, лады! Пошел я. Фарта тебе!

– Хоре! – пожал Коле руку Чёрт. – Ты иван правильный. И силой гнуть тебя в блатной мир – не по понятиям. Живи так, как решил. Тебе тоже фарта и рахманной житухи! Забегай ежели чего!