В этот же день мы отобрали тестовую группу середнячков, которым при содействии старейшин ри-рру сделали «прививку» симбионтом, а через три дня первый из них порадовал нас своим зверем, существенно опередив не привитых бойцов своей группы. Прививать всех поголовно я не спешила, решив поглядеть, как поведут себя бойцы тестовой группы, но тем четверым, которые находились в критичной зоне риска, симбионтов всё же подсадили и приставили персонального куратора из тех, кто уже обрел зверя.

Из-за всего этого я едва ли уделяла должное внимание Лил-ру и профессору, но эти двое каким-то невероятным образом спелись и теперь буквально всюду их видели вместе. То они козу Фиалку доили, то тушку местной птички потрошили, то с Бубликом и Зюзей играли, то сад камней выкладывали (красиво, черт возьми!), то с кремнидом на философские темы общались — наши инженеры всё-таки изобрели вибрационно-волновой переводчик, а Хлоя его доработала. Я могла за них только порадоваться и в очередной раз пообещать Каю, что сегодня точно не буду работать до девяти вечера. Максимум до половины девятого! Мамой клянусь!

— Слушай, я тут подумал… — в один из таких спорных вечеров вдруг заявил Кайред. — А что дальше?

— В смысле?

— Ты беременна. Через восемь месяцев у нас родится ребенок. И? Где ты будешь его рожать? Где потом планируешь жить? Поселок экспедиции — не место для младенца. — Кай хмурился и кусал губы. — Главнокомандующий уже дал мне понять, что как только завершится первый этап, меня ждет новое звание и любая желаемая должность. Но ты… Ты ведь не бросишь эту планету?

— Тебя зовёт космос? — спросила я в ответ и пытливо заглянула в его глаза, чтобы увидеть всё, даже если попытается скрыть.

— Знаешь… — Кайред глубоко задумался и через некоторое время с удивлением констатировал: — Нет. Раньше я думал, что не смогу без него, а сейчас понимаю, что ушло то беспокойство, что вечно куда-то меня гнало. Каждый раз, когда я захожу на борт «Стремительного», чтобы отчитаться о проделанной работе, я чувствую его искусственность. Окруженный пластиком, я задыхаюсь. Если честно, мне даже этот дом в последнее время нравится всё меньше.

— Это в тебе говорит оборотень. Зверь — часть природы, а природа предпочитает естественность во всем. Шеррианцы потеряли зверя в том числе потому, что перестали чувствовать свои корни. Землю. Её энергетику. Космические энергии — они иного толка. Только лишь касаясь планет, они обретают жизнь. И да, эту планету я уже так просто не покину — я стала частью её так же, как она стала частью меня. Частью всех нас.