Забытая рубашка упала на пол. Подавшись навстречу, Том приоткрыл губы — и Тео сделав полшага, обняла его за шею, прижалась всем телом и поцеловала всерьез. Она скользила языком по небу, вылизывая горячий мокрый рот, и чувствовала, как оживает соляная статуя. Осторожно, неуверенно, Том прихватывал губами ее губы, ловил языком язык.

Чем же ты занимался со своей блондиночкой, — мелькнула в голове непрошенная мысль, но Тео не собиралась ее думать. Застонав, она куснула Тома за нижнюю губу, тут же важно лизнула и куснула снова. Руки Теодоры жадно оглаживали голую спину, твердые мускулистые плечи, узкую талию. Секунда — и Том застонал в ответ, обнимая ее, прижимая к себе до хруста. Движения его губ оставались такими же неумелыми — но теперь они стали решительными и жадными. Том целовал ее так, словно это последний в его жизни поцелуй, рухнул в него без остатка, и Тео оставалось только цепляться за широкие плечи, надеясь, что подгибающиеся колени выдержат. Скользнув ладонью по влажной груди, она пробежала кончиками пальцев вниз, к уходившей в штаны дорожке жестких волос.

Том был готов. Более чем готов. Его вставший член упирался Тео в бедро — горячий, твердый, пульсирующий. Подцепив пальцами первую пуговицу, Тео протолкнула ее через петлю. Закончив с одной, принялась за другую. Снова окаменев, Том, запрокинув голову, подставлял под поцелуи подбородок и шею, вздрагивал, как испуганный конь, и шумно дышал.

Расправившись с поясом, Тео потянулась к ширинке… И Том, громко вздохнув, шагнул назад.

— Я… Госпожа Тео, я…

— Что? — растерянно отвела руки Тео. — Что-то не так?

— Я… Я… Ну…

— Ну — что?

— Я не умею, — решился наконец Том. Раскрасневшийся, взъерошенный, с распухшими от поцелуев губами, он стоял перед Теодорой, придерживая полурасстегнутые штаны. — Я никогда не… Ни с кем. Ни разу. Я ничего не умею. Вам не понравится.

Облизав припухшие губы, он нервным движением подтянул вверх сползающие штаны. Сделав шаг вперед, Тео накрыла его руку ладонью.

— Значит, ты никогда и ни с кем?

— Нет…

— Ни разу?

— Ни разу…

Наклонив голову, Тео длинно и мокро лизнула Тома в шею.

— Ну что, господин Макбрайд, готовы взять пару уроков?

Легким движением она толкнула Тома к кровати. Послушно отступив назад, тот рухнул на матрас, широко раскинув руки.

— Готов. А если я…

— О господи. Томми. Просто. Заткнись.

И Томми заткнулся.