Она задала темп, и Том, несколько секунд помешкав, легко его подхватил. От каждого толчка у Тео вспыхивали искры перед глазами, а внутри, внизу живота, разгоралось голодное пламя. Опьяненная ритмичным движением, Тео вскидывала бедра все быстрее, влажные шлепки соприкасающихся тел звучали все чаще, все громче… И огонь внутри Теодоры взорвался, затопив на мгновение комнату белым светом. Вскрикнув, она осела, захлебываясь вязким, как кисель воздухом.

Прикусив от напряжения губу, Том замер, пристально вглядывался ей в лицо.

— Тео… — он медленно провел пальцами по щеке, скользнул за ухо, перебирая волосы. — Пречистый огонь, Теодора…

— Ну же, давай, — качнулась вперед-назад Тео. — Томми, давай.

Второй раз просить не пришлось. Коротко рыкнув, Том обхватил Тео за талию, вбиваясь в нее короткими жадными толчками, наращивая и наращивая скорость. Склонившись, Тео впилась в его губы жадным поцелуем, скользнув языком в горячий мягкий рот. Последняя струна лопнула, и Том, глухо вскрикнув, содрогнулся в оргазме.

Сидя на нем верхом, Тео наблюдала, как Том медленно, осоловело моргает, облизывая припухшие губы. Когда выражение лица хотя бы немного приблизилось к осмысленному, она потянула Тома за волосы.

— И как тебе первый урок?

— Я в школе хреново учился. С первого раза не понимаю. Надо повторить.

Засыпать рядом с Томом было странно. Чужое горячее тело ощущалось инородным объектом, Тео не могла понять, как ей повернуться и куда положить ногу… А потом Том обнял ее, прижал к себе, тяжело и жарко выдохнул в затылок. И все стало правильно. Тяжелая рука на груди, ощущение горячего обнаженного тела, прижимающегося сзади — Том закрыл собой Теодору, живой стеной отгородил ее от ночных теней и шорохов. Впервые Тео не вслушивалась в тихие, шелестящие звуки за окном, впервые не пыталась представить, какие существа отбрасывают на залитый серебряным светом пол длинные странные тени. Вслушиваясь в мерное, медленное дыхание Тома, она легко соскользнула в сон — а когда проснулась, Тома рядом не было.

Беззвучно охнув, Тео подпрыгнула в кровати. На мгновение показалось, что вчерашняя поездка в Лимож была сном — как и все, что за ней последовало. Но на стуле висела старая, расползающаяся по швам одежда Тома, под столом стояли разбитые ботинки. Ну и потом — с чего бы Теодоре засыпать в чужой кровати? Единственная уважительная причина — в этой кровати она была не одна.

Нашарив ногами домашние туфли, Тео набросила нижнюю рубашку и вышла из комнаты. В коридоре отчетливо тянуло кофе, кипящим маслом и гарью.