– Ничего подобного. Они мне просто очень нравятся.

– Дорогая, ты одержима.

Ладно. Может, и так, но причина, по которой я не могла перестать смотреть на эту пару, заключалась в том, что они олицетворяли меня – в отличие от джинсов и черной футболки, которые могли подойти кому угодно.

Пока мама, как и всегда, пребывала в приподнятом настроении, отец не проронил ни слова с момента приземления в Нью-Йоркской гильдии после того, как я написала ему, что у меня появилось время для совместного обеда. Чувствуя вину за свою тайную миссию, я едва выдерживала его взгляд.

Мои родители настолько проницательны, что однажды я спросила у ama, обладают ли вознесенные рентгеновским зрением, позволяющим заглядывать прямо в души. Она рассмеялась и гарантировала, что никто, даже серафимы, не может просветить плоть и кости.

– Почему ты такая худая? – наконец спросил он.

Ama склонила голову набок.

– Хм. Выглядишь так, будто немного сбросила.

Я одернула подол футболки, внезапно забеспокоившись, что они увидят мой живот с пятнами.

– Просто был плохой аппетит.

– Почему? – Глаза apa приобрели пугающий темный оттенок.

Геометрические лепестки на кроссовках немного расплылись, пока я оценивала, как лучше ответить на этот вопрос.

– Просто я…

Клубок зеленого меха оттенка лайма пронесся через столовую и прыгнул прямо на колени отца.

Потрясающе вовремя, Огонек. Я протянула руку и почесала питомца за маленькими торчащими ушками.

– Найя? – Мой «думающий-лишь-об-одном» отец.