– Наверное, хочет убедиться, что я надел перчатки.

– Я имел в виду Тобиаса.

Слова друга привлекли мое внимание. Я не видел и не слышал apa с той ночи, когда Найя потеряла все свои перья.

Всякий раз, как думал о ней, все мое чертово тело содрогалось. От ярости. От нужды. От горя. Но в основном от нужды.

Увидеть ее.

Услышать.

Прикоснуться к ней.

Поцеловать.

Обнять.

Я пытался договориться с разными офанимами, чтобы они провели меня через поток в ее родную гильдию, но никто не согласился. Отец предупредил всех, что я не должен покидать Вену. В какой-то момент я задумался обратиться к Леви за фальшивым паспортом, чтобы забронировать билет на рейс, но решил не впутывать его в очередную авантюру. У них с Буном и так достаточно проблем.

И все из-за меня.

Расстегнув липучки на перчатках для спарринга, я вышел из спортзала и остановился перед входом в кафетерий.

Apa вернулся домой, и не один. Рядом с ним стоял Ашер.

Отец Найи посмотрел на меня; я ответил на его взгляд.

Я все еще не понимал, что означают те мимолетно брошенные им замечания в Каракасе. Как он понял, что я стою за неприятностями его дочери, и откуда ему не следовало меня возвращать.

Хотя вход в кафетерий был широким, я постарался встать посередине, чтобы ни он, ни мой отец не смогли проскользнуть мимо.

Мне требовались ответы.