Хотя он тяжело сглотнул, дышать стал немного легче.

Ama, глядя на нас, улыбнулась. Apa что-то проворчал. Тобиас звучал бодро, хотя выглядел изможденным. Габриэль был тихим и внимательным.

– Идемте. Я освободил место. – Тобиас указал в сторону печально известной венской столовой, потолок которой побудил ama расписать тот, что в нашей гильдии. Я видела фотографии фрески, но впервые лицезрела ее вживую, и, хотя это не музейная экскурсия, я была рада наконец-то взглянуть на один из многих источников разногласий между Мирой и Тобиасом.

Ноа закусил губу, пока мы шли за родителями.

– Я, наверное, оставлю вас, ребята. Просто погуляю по этому милому белому коридору.

Адам кивнул в сторону столовой.

– Ноа, ты тоже семья.

Он потер шею.

– Ага. Ладно. – Он взглянул на Габриэля, который ждал нас, и, должно быть, что-то прочел в выражении лица офанима, потому что Ноа отступил. – Знаете что? Как только откроется что-то великое, вернись за мной, хорошо? Я буду в нашей комнате.

Он свернул за угол в то же время, когда Габриэль вошел в столовую, оставив нас с Адамом наедине.

Он развернул меня к себе.

– Что бы там ни произошло, Найя, это не изменит моих чувств к тебе.

Сердце пропустило несколько ударов, а губы расплылись в улыбке.

– И что же ты ко мне чувствуешь?

Его взгляд пробежался по каждому сантиметру моего лица.

– Чувствую, будто искал тебя всю свою жизнь.

Успокойся, сердце.