– Почему бы и нет?

Ama рассмеялась, а затем поцеловала его.

Дэниел цокнул.

– Сначала клятвы. Потом сможешь сделать из него своего святого грешника.

Apa фыркнул, но убрал руку мамы со своей шеи и сжал ее ладонь, прежде чем повернуться к Дэниелу.

Я свистнула, и подлетели два воробья. Я напела мелодию, которую они подхватили, а затем прилетели другие воробьи и дополнили ее еще больше.

После того как Дэниел благословил моих родителей, я добавила слова к гармонии, которую принес мой радужный крылатый хор. Слова посвящались мужчине и женщине с неистовыми душами и еще более неистовыми сердцами, которые перевернули Элизиум и Землю, чтобы подарить двум падшим ангелам второй шанс.

Когда моя песня закончилась и родители скрепили церемонию поцелуем, ко мне подошел Адам.

– Думаешь, мне стоит попросить у него твоей руки сегодня, Перышко? – Он провел по шелковистым цветам вдоль моей спины. – Кажется, Ашер в довольно веселом расположении духа.

– Возможно, но пусть так и останется, mon amour. Ради Селесты. Уверена, она бы предпочла, чтобы Ашер сегодня сосредоточился на ней, а не на тебе. – Мими подмигнула Адаму и слегка сжала мои пальцы, после чего скользнула к молодоженам, чтобы поздравить.

Фырканье Адама пронеслось сквозь обрамлявшие мое лицо пряди.

– Ладно. Я подожду.

– Посмотри на себя. Становишься таким терпеливым.

Он искоса взглянул на меня, и я усмехнулась.

– Я не говорил, что стану ждать долго. – Адам провел рукой по моему животу, поглаживая пульсирующую душу.

– Тебе так не терпится надеть на палец блестящее черное перо?