— Ты много выпила?
Может быть. Может быть. Она надеялась, что именно так и было.
— Я знаю эту песню, — выдохнула она, и его руки крепче сжали её.
— Что? Солейл. Ты меня немного пугаешь. Давай присядем, хорошо? Джер! Где Джерихо, может кто-нибудь…
Она закрыла глаза на быстро вращающийся мир. Каждая частичка её тела онемела и загудела, звук в голове был похож на рёв, на хлопки, на…
Огонь.
Огонь.
Солейл поёрзала на стуле, не сводя глаз с камина перед собой, нетерпение плясало в её пальцах, когда сестра дергала её за волосы.
Солейл поёрзала на стуле, не сводя глаз с камина перед собой, нетерпение плясало в её пальцах, когда сестра дергала её за волосы.
— Джерихо, поторопись, мы уже опаздываем!
— Джерихо, поторопись, мы уже опаздываем!
— Я делаю так быстро, как только могу, Лея. Было бы лучше, если бы ты перестала так суетиться!
— Я делаю так быстро, как только могу, Лея. Было бы лучше, если бы ты перестала так суетиться!
— Это помогает при вытягивании.
— Это помогает при вытягивании.
— Нет, это только заставляет мои пальцы тянуть сильнее. А теперь сиди спокойно, или я позову Кэла и заставлю его делать это вместо себя, а ты знаешь, какой он ужасный. Он утыкает твою голову булавками, и на этом всё закончится.
— Нет, это только заставляет мои пальцы тянуть сильнее. А теперь сиди спокойно, или я позову Кэла и заставлю его делать это вместо себя, а ты знаешь, какой он ужасный. Он утыкает твою голову булавками, и на этом всё закончится.
Солейл нахмурилась, откинувшись на спинку стула.
Солейл нахмурилась, откинувшись на спинку стула.
— Все хорошие танцы закончатся, когда мы туда доберёмся.