К тому времени, когда она снова подняла глаза, бальный зал был пуст, двери закрыты — осталось всего несколько человек, лежащих ничком на полу, никто из них не двигался.

Тихий всхлип вырвался из горла Солейл, и она набрала в грудь воздуха, чтобы закричать снова, но из горла вырвался только дым, вместо этого её крик превратился в кашель, резкий, причиняющий боль.

Она обернулась и обнаружила, что огонь распространился, пожирая теперь всю стену, быстро перебираясь на другие, пробираясь к дверям, спускаясь на пол.

Она была близка к тому, чтобы оказаться в ловушке.

— Нет!

Она вскочила и бросилась к двери, самой дальней от огня, её маленькое сердечко колотилось в груди, неконтролируемые рыдания уже сотрясали её тело. Она схватилась за ручки и потянула.

Ничего.

Нет, нет, о нет, нет, нет…

Солейл дёргала снова и снова, её слёзы подступили всерьёз, панические рыдания лишили её чистого дыхания, которое у неё осталось. За ней, вокруг неё стало собираться тепло — совсем не то, что от камина, совсем не то, что от печей на кухне. Это был голодный зной, яростный зной, и он приближался к ней.

— Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите, я не могу… я не могу отодвинуть дверь, пожалуйста…