Он знал об этом. Он знал, что были проявления некромантии, знал, что они становились всё хуже и хуже — и всё же он держал это при себе.

Это была его вина. Если бы он сказал им раньше, если бы задействовал всю охрану, если…

Если бы, если бы, если бы. Теперь всё это не имело значения.

Он рассказал им всё, опустив голову. Его конечности отяжелели от израсходованного адреналина и ужасного чувства вины. И когда он закончил, взгляд его матери был хуже любого лезвия, которое когда-либо вонзалось ему под кожу, любого резкого слова или снисходительной улыбки, всего, что он когда-либо терпел раньше.

Его мать выглядела так, словно он собственноручно отрезал плоть от руки Финна.

— Каллиас?

Надтреснутый, тихий голос звучал так незнакомо, что он не понял, кто это сказал, пока веки Финна не дрогнули, его брови в замешательстве нахмурились, карие глаза затуманились и были ошеломлены. Его метания прекратились, но его глаза блуждали взад и вперёд — осматривая Рамзеса, Адриату, Джерихо, не останавливаясь, пока не остановились на Каллиасе.

— Кэл, — прохрипел Финн. — Кэл, что случилось?

Он снова пересёк комнату в два шага, страх и облегчение смешивались в тандеме с его неровным сердцебиением. Когда Рамзес положил руку на плечо Финна, Каллиас откинул волосы Финна назад, на минуту прижав ладонь ко лбу. Всё ещё лихорадит, но не горит — во всяком случае, не так сильно.

— Ты решил затеять драку с мёртвым телом, — сказал он. — Идиот.

Веки Финна затрепетали, дрожащий вздох проскользнул сквозь его зубы. Он протянул свою неповрежденную руку, обхватил пальцами запястье Каллиаса и удержал его руку на месте.

— Не двигайся. У тебя холодная рука.

Что-то сильно сжало сердце Каллиаса, и он большим пальцем смахнул капельку пота со лба Финна.

— Я никуда не собираюсь уходить.

Джерихо выпрямилась, выдохнула и беспорядочно взмахнула рукой, рассеивая зелёную спираль своей магии.

— Тебе чертовски повезло, что ты так быстро его доставил. Это… что бы это ни было, откусило кусок от его артерии.

— Звучит плохо, — слабо сказал Финн.

Джерихо стиснула челюсти, в её глазах заблестели слёзы.

— Ты мог истечь кровью.

— Звучит ещё хуже.