— Что.

Это слово было не словом, а вызовом доказать, что Сорен была так права и так ошибалась во многих вещах.

— Я всегда знала, — снова сказала Джерихо. — Даже до того, как ты умерла.

Сорен посмотрела на неё, потом на Вона. Попыталась заставить свой язык произнести эти слова, попыталась распутать свои мысли из узла, который только что завязала Джерихо, но не было никакого способа придать этому смысл.

— Ты помогаешь ему?

— Я спасаю его.

В глазах Джерихо появилась мольба — о прощении или понимании, Сорен не знала, да и не особенно заботилась. Она не дала бы ни того, ни другого.

— Без войны, без всех этих смертей его магия обращается против него. Жизни, которая сохраняется в давно умерших, недостаточно, чтобы это могло питаться. Ему нужны недавно умершие, умирающие…

— Это ты устроила пожар.

Первый вопрос из слишком многих, вертевшихся у неё на кончике языка.

— Джерихо, ты нарочно начала войну?

— Нет! Нет, это правда был Никс. Но это очень помогло ему. Незадолго до пожара он был…

Её взгляд переместился на Вона, который продолжал смотреть в пол. Какое-то призрачное воспоминание засветилось в их взглядах, призрак отчаяния и горя, тень дней, наполненных страданием.

— Он умирал. В тот вечер мы не пришли на танцы, потому что у него случился такой сильный припадок, что он не мог стоять. Но в ту ночь погибло так много людей, а потом война… Боги, это практически исцелило его. Подарок от Анимы. Как будто она услышала наши молитвы.

В ушах Сорен стоял звон, от которого она не могла избавиться, ужас медленно нарастал в её груди.

— Значит, моя смерть была подарком для тебя?