— Я сказал, это…

Джерихо указала пальцем на своего мужа.

— Не ты.

Сорен тупо моргнула, глядя на них, притягивая Элиаса ближе, рукой рассеянно пробежавшись по его волосам. Ему нравилось, когда вокруг него суетились, когда ему было больно — он всегда притворялся, что это не так, но это было так. Однажды она принесла ему суп, когда он был болен, и он не переставал ухмыляться несколько дней после этого.

Она провела так много времени, сражаясь с ним. Столько времени боролась за то, чтобы остаться, найти это противоядие, будучи такой чертовски эгоистичной. Ей следовало потратить каждую свободную секунду на борьбу с ним, выпечку печенья и позволить ему хоть раз оставить себе носки. Она должна была отвезти его домой, когда он впервые попросил.

Он хотел жениться на ней.

— Ты не можешь быть серьёзным, — сказала Джерихо в воздух, недоверчиво глядя на Сорен. — Её?

Сорен встретилась с ней взглядом, скривив губы в ответ.

— С кем ты разговариваешь?

Джерихо не ответила, просто изучала её, наклонив голову, от чего по ней побежали мурашки, даже при таком оцепенении.

— Она не согласится. А у нас нету… ой. Будет ли она? — пауза. — Должен быть кто-то ещё. Не она… моя семья, мы не можем снова потерять её…

— С кем ты разговариваешь? — Сорен закричала так громко, что у неё самой заболела голова.

Джерихо открыла рот, затем застыла. Её глаза закатились, плечи дернулись раз, другой, как будто у неё был какой-то припадок…

Затем она стала очень, очень тихой.

Тихий смешок вырвался из её груди — более глубокий, совсем на неё не похожий, что-то, что пробрало Сорен до глубины души. Нечто, граничащее с безумием, хаосом и маниакальной энергией толпы. Джерихо опустила голову, и когда она встретилась взглядом с Сорен, её глаза заблестели золотом.

— Привет, принцесса, — промурлыкал голос, который не принадлежал Джерихо, её нежные тона были наслоены чем-то гораздо более тёмным. — Давай поговорим о деле.