— Лучше всего найти какую-нибудь коробку, — объяснила она уныло, — и поставить рядом со мной. Я сама туда заберусь. Потом отвезти меня домой, оставить коробку на полу спальни и закрыть дверь.

— А за пазуху почему нельзя? Там теплее.

— Паш, ты просто варвар какой-то! Ну представь, тебя будет хватать ужасный страшный великан, а все, что ты можешь сделать в ответ, — это заквакать!

— Понял. А если я поцелую лягушку, мне придется на ней жениться?

— А-а-а-а! Бесишь!

Он снова тихонько засмеялся и поднялся:

— Люсь, я медленно. Шаг за шагом. Скажешь, если станет плохо.

— Давай.

Она следила за тем, как он неторопливо, с остановками, спускается по лестнице.

Вроде и правда фонило от него куда слабее. Все еще не пряности, да, но уже и голова не взрывалась.

Ну и стоило так психовать?

Подумаешь, папаша с наставлениями в город вернулся.

Подумаешь, яг Коля дурак.

Подумаешь, Китаев чудит.

Дела-то житейские.

Люсе хотелось доспорить из-за медицинского освидетельствования, доругаться, доказать, что Ветров не прав, но она понимала, что лучше это сделать, когда они доберутся до дома и смогут разойтись в разные комнаты, если что.

— Дашь ключи от конторы? — спросил Ветров, замерев в шаге от нее. — Ребята закончат и закроют.

— Они у меня на столе лежат. И там еще кимор Стас спит! Пусть разбудят, когда уходить будут.

— Охраннички, — фыркнул он и осторожно положил ладонь на ее щеку.

Прикрыв глаза, Люся осторожно втянула воздух. Кивнула.