Я улыбнулась ей в ответ. Именно так. И никак иначе.

* * *

Его величество был заинтригован, немного разозлен и слегка недоволен. Короля считали слегка чудаком. Тем, кто может инкогнито прогуляться по столице, а потом поменять правила движения пешеходов и карет, потому как его венценосную особу чуть не прокатили на колесе чужой кареты и обозвали такими словами, что он велел завести специальный словарь крепких выражений.

Чудак, слегка самодур. Но при этом проекты законов и постановлений, что доходили до его светлейших глаз, изучались со всей тщательностью. И советник короля часто возвращал их на доработку. А его собственные приказы всегда отличались точностью и уместностью. Были приняты именно тогда, когда это требовалось. Но это списывали на хороший кабинет советников…

Злые языки говорили, что монарх слаб и больше занят своими чудачествами, чем страной. Настолько занят, что совершенно не думает ни о наследнике, которого нет, ни о стране, которая есть, но его тяготит. Но делали это шепотом и тщательно оглядывались. Потому что болтуны имели занятную особенность внезапно замолкать и вообще удалялись в уединенные поместья. Сами. Конечно, сами, печать ведь так просто не увидишь.

За каруселью заданий от заклятых друзей и борьбой с хаосом Дамиан не замечал этих особенностей. А слова отца, что монарх настолько умен, что может позволить себе выглядеть глупо, всплыли в памяти только сейчас.

– Так что же случилось в цитадели? – Государь изучал раскинувшийся за окном королевский парк. Казалось, происходящее под окнами кабинета занимает его куда больше, чем разговор с Дамианом. – Лорд Юдеирн, обезумев от потери сына, решил уничтожить цитадель? Я правильно понимаю все эти доклады и доносы? – Король небрежно махнул рукой на заваленный бумагами стол.

Дамиан молча смотрел на монарха. Король внимательно выслушал его, не выказав ни капли удивления, когда были названы имена, и теперь, очевидно, сообщал официальную версию происшествия. Согласие Дамиана не требовалось. Но он был уверен в одном: за ведьм и ловцов будет стоять до победного. Потому что ни те, ни другие не заслужили опалы.

– Обезумевший отец. Сын… Винсент, кажется, так его зовут, пытавшийся ему помешать. – Король повернулся к нему лицом, оперся спиной о край подоконника. – Недалекий друг, не увидевший ничего странного в его просьбах, который, очевидно, хотел дать больше власти магам, так как сам был магом. Его дочь, которая видела больше отца. И вы, так вовремя заподозрившие неладное.

– Именно так, – подтвердил Дамиан.

Монарх озвучил почти то же, что собирался предложить он сам.