Потом пусть Многоликий бросит кости!

Капитан посмотрел на палубу рядом с собой. Чернозубые на ней уже не стояли, доски молчали, оставалось только спросить у юнги:

– Это что такое было?

Бертран выдохнул.

Вот, сейчас… не зря же он хотел стать священником! И голос его не дрогнул, и лицо было спокойным, когда он посмотрел на капитана. Никакого мальчишеского восторга, он тут неуместен.

– Рэн Тори – чернозубый. И его товарищи тоже. Это элитная гвардия, ночные тени, считается, что один чернозубый стоит сорока врагов. Может, и больше, но сорок – было.

– Чернозубый?

– Они чернят себе зубы, чтобы не выдать себя даже бликом во тьме. Они приходят ночью, как тьма, и неотвратимы, как смерть.

– Тьфу…

– Они действительно очень хорошие воины, капитан. И потом, что вы теряете?

Вопрос был задан вовремя. Действительно, что теряет капитан? Да ничего! Если он ничего не сделает, их просто возьмут на абордаж, и начнется резня. А если сделает… шанс?

Хлипкий и слабый, но все же шанс есть! Надо попытаться!

– Ладно. Скоро они придут? Сходи, спроси…

Бертран умчался к шагренцам, а капитан безнадежно махнул рукой.

Не выдержать им против пиратов, не тот опыт. Но хоть как-то драться, а не помирать, как овца на бойне!

– Думаешь, польза будет?

Подошедший неслышно, как кошка, боцман озвучил вопрос, который задавал себе и капитан. Поможет ли?

Мужчина махнул рукой.

– Точно не помешает. Не знаю, какие уж они там воины, но может, хоть кого с собой заберут? Пусть сражаются, так легче.